Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы (сборник). Арчибальд Кронин

двоюродного брата и пошел дальше, оставив Мэгги так и стоять в изумлении, с поднятой рукой.

      В начале дороги Теренс остановился у бакалейной лавки. За окном на стеклянной подставке лежал один из фирменных десертных яблочных пирогов Гранта. Кроме того, внутри, склонившись над книгой – локти на прилавке, спиной к нам, – сидела Полли Грант. То, что нашим глазам была представлена довольно пышная часть тела девушки – та, на которой сидят, – похоже, позабавило моего кузена Теренса. Он с легкостью уселся на подоконнике, переводя взгляд с яблочной выпечки на ничего не подозревающую Полли.

      – Похоже, неплохой пирог, – прокомментировал он.

      – О да, Терри. Просто великолепный.

      – Абсолютно круглый?

      – Они всегда круглые, Терри.

      К моему удивлению, Теренс рассмеялся, и Полли, прервав чтение, встала и повернулась к нам. Встретив взгляд моего кузена, она зарделась и захлопнула книгу.

      – Мы могли бы попробовать чего-нибудь сладкого после яиц, – продолжил Теренс. – Полагаю, у вас тут есть свой счет.

      – О да, счет у нас есть. Я часто делаю покупки для мамы в кредит.

      – Тогда предположим, что ты забежал за выпечкой и записал ее в долг. – Он добавил небрежно: – Потом я расплачусь за нее.

      Я охотно повиновался. Мне показалось, что Полли немного не в себе. Она даже забыла дать мне мою обычную карамельку.

      – Кто этот молодой человек с тобой? – все еще пунцовая, осведомилась она.

      – Мой кузен Теренс, – гордо ответил я.

      – Тогда скажи ему, что он довольно нахальный.

      Естественно, выйдя с пирогом, я и мысли не допускал передать такие слова моему двоюродному брату, который, осматривая окрестность, предложил прогуляться до тенистой зелени на краю деревни; это место тут называли Гоммон.

      Он удобно уселся, привалившись спиной к каштану, и раскрыл бумажный пакет, из которого пошел вкусный аромат хрустящего слоеного теста.

      – Не такой уж большой при ближайшем рассмотрении, – заметил он, разглядывая пирог, который, на мой взгляд, оказался гораздо больше вблизи. Он был по крайней мере девяти дюймов в диаметре, покрытый снежной сахарной пудрой и источающий дивный сок. – Хм… – сказал Теренс. – У тебя не найдется ножа?

      – Нет, Терри. Мне еще не разрешают носить нож. Боятся, что могу порезаться, – извинился я.

      – Жаль, – задумчиво сказал Теренс. – Мы не можем разломить его, иначе все будем в его начинке.

      Пока Теренс, нахмурившись, как бы глубоко задумался, у меня в предвкушении вкуснейшего лакомства потекли слюнки.

      – Есть только один выход, парень, – наконец сказал он решительно. – Нужно бросить монету – кому пирог. Ты ведь игрок, не так ли?

      – Если ты – да, то и я, Терри.

      – Отлично, парень! – Он с серьезным видом достал монету. – Орел – я выиграл, решка – ты проиграл. Я даю тебе преимущество. Загадывай.

      – Решка, Терри, – робко рискнул я.

      Он открыл монету.

      – Решка, какая жалость! Слышал, как я сказал: «Решка – ты проиграл»?