Актёрский роман. Михаил Белозеров

не берут? – крайне удивился Анин, хотя, конечно, знал положение Коровина.

      – Роли максимум второго плана – вот моё теперешнее амплуа! – с горечью выкрикнул Коровин. – Невостребованный типаж!

      – Типаж?.. – Анин почувствовал, что углы рта у него скорбно опустились вниз.

      Он представил себя в такой же ситуации и решил, что этого не может быть.

      – Да, – с горечью подтвердил Коровин, – мне так сказали.

      – Не слушай дураков! – посоветовал Анин.

      – Тебе хорошо рассуждать! Тебе все кланяются!

      – Брось! – отшутился Анин, хотя ему было приятно слышать подобную лесть.

      – С тебя дерут в сериалах! – настаивал Коровин.

      – В каких?! – удивился Анин.

      – В «Тайне следствия», например! – открыл ему глаза Коровин.

      – Ну и бог с ними! – благодушно отозвался Анин, хотя его, конечно, задело за живое, что его копируют.

      С соседнего столика и из центра зала на них пялились, как на гомиков. Анин узнал мэтра Клавдия Сапелкина, верховода киношной своры, любителя сплетен и молоденьких актрис. Седьмая жена годилась ему во внучки, а великовозрастные потомки уже давно сделали его прадедушкой.

      – Возьмут ещё, – обнадёжил Анин, – придёт твоё время. Куда они денутся?

      Он представил кислые физиономии режиссёров и продюсеров, и его самого едва не переклинило.

      – Нет, Паша, – покачал головой Коровин, – я вышел в тираж. Спёкся! Нет больше прежнего Коровина! Осталась одна оболочка! – и показал руками на себя, мол, вот что из меня сделали.

      – Не бери в голову, – схитрил Анин, – всё образуется!

      Коровин посмотрел с сомнение, должно быть, решив, что Анин тронулся умом: где это видано, чтобы человек в положении Коровина выкарабкивался.

      Они выпили. Водка была холодной и отдавала чёрного хлеба. Коровин крякнул, закусил бастурмой с горчицей и ещё более солёным огурцом. По усам у него потекло.

      – Паша, – снова завёл пластинку Коровин, – скажи, что происходит?!

      – Ничего не происходит, всё как всегда, – заверил его Анин, дёрнув от вранья щекой.

      Этим он хотел сказать, что умри они здесь прямо сейчас, киношный мир даже не оглянётся, как не оглядывался на уход других: великих и невеликих, известных и неизвестных, поэтому особенно беспокоиться незачем. Такова жизнь, только от такой жизни водкой залиться хочется. Но Коровин и сам знал положение дел: низкие люди быстро объединяются против таланта, а потоптать – для них одно сплошное удовольствие.

      – Ведь я такой же, как и раньше, ничего не изменилось, – посетовал он.

      – Не изменилось, – подтвердил Анин и подумал, что ему в голову приходят точно такие же суицидальные мысли.

      – Вот я и хочу понять, какого рожна им надо?! – Коровин, заводясь, кивнул на соседний стол, за которым сидел Клавдий Сапелкин в компании жёваных тёток из правления гильдии актёров.

      Мэтр был на высоте. Хватал премии и регалии. Распределял должности в своре