Крамола. Столпотворение. Сергей Алексеев

верить Караулову. Просто перед его глазами явственно стоял тот, красный Караулов, порученец красного Махина. Выглядел он тогда бравым командиром: скрипучий кожан, фуражечка со звездой, новенькая гимнастерка. Быстро двигался, все про всех знал, весело покрикивал и даже агитировал за Красную Армию, за Советскую власть.

      – Не верю, – повторил после паузы Андрей и козырнул: – Честь имею, прощайте.

      Он развернул коня. Шиловский все еще говорил перед бойцами. Караулов подъехал почти вплотную.

      – Слушайте, Березин, – заговорил он отрывисто. – Черт с вами, если не верите, если вы такой чистоплюй! Выдайте мне Шиловского – и катитесь! Складывайте оружие – и на все четыре стороны. Никто не тронет. Слышите?

      Андрей не ответил, поехал шагом к своим.

      – Что вам красные?! – закричал вслед поручик. – С комиссаром детей крестить?! Они вашу сестру взяли! А что с ней – знаете?

      Кажется, конь сам встал, словно натолкнувшись на незримую стену. Андрей сгорбился и неловко вывернул голову.

      – Даю вам час срока! – крикнул поручик. – И возможность смыть позор!

      Андрей выпустил эфес, жестко рванул поводья, поставив жеребца на дыбы, и с места пустил его в галоп. И тут же услышал строенный стук копыт по твердой земле: поручик со своими мчался в другую сторону.

      Достигнув цепи своего полка, Андрей бросил лошадь, отбежал в густую траву и упал на землю лицом вниз. На зубах захрустел песок…

      Уже через минуту рядом был Шиловский. Он радовался и не скрывал этого.

      – А вы молодец, Андрей Николаевич! Вам можно доверять!

      Андрей порывисто сел, крикнул:

      – Плевать я хотел на ваше доверие! Понятно?!

      – Что с вами, Андрей Николаевич? – миролюбиво и участливо спросил комиссар.

      – Ложь! Кругом одна ложь! – крикнул Андрей, но тут же попытался взять себя в руки. – Спектакли играют… А я не игрок и не актер! Кому верить? Где моя сестра?

      – Верить можно только в идею, – мгновенно ответил Шиловский.

      Андрей зло усмехнулся, но промолчал, согнул шею, доставая грудь подбородком.

      Комиссар выждал, когда успокоится дыхание Андрея и расслабятся мышцы, сковывающие руки; затем спросил осторожно:

      – Что им нужно?

      – Чтобы мы сложили оружие, – помедлив, сказал Андрей и поднял голову. Он хотел добавить, что Караулов предлагал выдать его, Шиловского. Однако смолчал, прикусив губу. Шилов–ский перехватил его взгляд и словно бы прочитал затаенную мысль.

      – Предлагали выдать комиссара? – спросил он, щуря острые глаза сквозь стекла пенсне.

      – Да, – отозвался Андрей. – И дали час времени на раздумья.

      – Что ж, сдавайте меня, – улыбнулся Шиловский, но тут же заторопился: – Шучу, шучу, Андрей Николаевич, не обижайтесь.

      – Кстати, у вас есть часы? – вдруг спохватился Андрей. – Мои остановились…

      – Есть, – не сразу проговорил комиссар и поглядел на своего коня. – Зачем они вам?

      – Часы нужны, чтобы знать время, – язвительно отчеканил Андрей. – Казаки на подходе! Через два-три часа могут ударить в тыл! А эти – в лоб! Всё!