Дело ясное, что дело тёмное. Татьяна Хмельницкая

и облокотился на одну из берёз. – Я сам этим займусь.

      Мы стояли у самой кромки воды, на пологом, присыпанном снегом берегу. На фоне сгущающихся сумерек, деревья, склонившие голые кроны к воде, выглядели романтично и печально.

      – Мне очень жаль… – проронил Валентин и запнулся, глядя мне в глаза.

      Я не знала, как вести себя: попросить мага продолжить фразу или покорно молчать, пока он сам догадается сделать это, может – тему сменит…

      От греха подальше, и с позиции воспитанности не стала понуждать мужчину, а смиренно смотрела на него и ждала.

      Неожиданно, прямо на моих глазах берёза, рядом с которой стояла я, принарядилась мелкими почками, а у корней проклюнулись подснежники. Кудесник присел, быстро нарвал букетик, и, не вставая, протянул его мне:

      – Это вам, Виола.

      Вот уж чего не ожидала, так это декабрьских подношений со стороны мужчины весенних «драгоценностей». Я растерялась и не знала, как поступить: брать букетик – не брать? К тому же в голове всплыли другие вопросы и один из них, кстати, весьма настойчивый: как воспринимает сам маг подобные дары своим служащим? Можно по-разному относиться к букетику, но там, где я воспитывалась, подобный презент означал начало романа.

      – Благодарю, – наконец, выдавила я, забирая нежные цветочки.

      Щёки вспыхнули, выдавая моё душевное состояние, и чтобы хоть как-то реабилитироваться, подарить себе возможность прийти в себя, сунула нос в бутоны.

      Делая вид, что наслаждаюсь ароматом, наблюдала за чародеем, который снова усыплял дерево. На моих глазах в убыстренном темпе произошло обновление и увядание кроны. Осыпание пожелтевших листьев прямо поверх ещё масляных почек, из которых они проклюнулись, и сережек, источающих дивный аромат, показалось мне безрадостным, неверным. Зато помогло совладать с эмоциями, и когда Валентин закончил шептать заклинания, я уже спокойно могла смотреть ему в лицо.

      – Я начал с того, что мне очень жаль, – снова заговорил Валентин, – и это истина. Мне жаль уезжать отсюда. Здесь так спокойно, размеренно, что мне даже стало казаться, будто мир остановился, и впервые я воспринял это, как правильное состояние.

      Некстати в голову пришла мысль, что Женя сейчас стоял где-то поблизости и слушал наш разговор. Наверное, со стороны мы выглядели странной парой.

      Передёрнув плечами, чтобы успокоиться, я сдержанно промолвила:

      – Мне так не показалось. У вас отличный жизненный темп.

      Пф! Вот ляпнула! Темп – ха!

      Впрочем, по мне так чародей по жизни не идёт, а прыгает с кочки на кочку, и на каждой успевает повертеться волчком в бешеном ритме.

      И что я не сказала: «ритм», а ляпнула: «темп»? Откуда взялось это косноязычие?

      Буков посмотрел на меня очень нежно и печально, затем перевёл взгляд на пруд. Мне только и оставалось: пялиться на профиль чародея. А ещё: пытаться отгадать, что же такое хозяин собирался сказать,