Чудовища. Клара Кёрст

умные люди называют слабостью и пороком.

      – Ах, нет, Яр, это поэзия, поэзия в чистом виде.

      – Вот за такую поэзию, все и хотят тебе горящих еловых шишек за пазуху накидать.

      – Это не ново. Поэты всегда страдают. У них душа тонко чувствует, вся боль мира обрушивается на них водопадом, когда для других она всего лишь жалкая изморось. Нет, тебе, Яр, не понять.

      – Да куда уж мне! – мрачно развеселился Яр.

      – Ну, что едем на танцульки, отряхнем прах с сапог? Зачем нам эти мелкие дела, когда душа требует шири и простора?

      – Нет, королева велела тебя вернуть целым и невредимым, – твердо пресек просьбы короля Яр.

      – Ах, вот батюшке моему знатно подвезло, он ничуть не заботился о таких пустяках, запросто приглашал к чаю приглянувшуюся козочку, а если что не так, прости и извини, вот тебе щедрая компенсация. И все довольны.

      – Через такие дела казна-то и опустела, – пробасил Яр. Тщательно выбирая дорогу, он потянул Горлока за фалды камзола, потому как тот уж собрался ехать в другую, противоположную от замка сторону.

      – Деньги, это право так скучно, Яр. У нас есть что-нибудь поесть?

      – Нет, все уже съели.

      – Если бы ты не ел как бык…, – скривился Горлок.

      – То не смог бы защищать Ваше Величество, – спокойно закончил за него советник королевы.

      – Ах, ну если с этой стороны смотреть, то конечно ты прав, да. Тогда заедем в трактир.

      – Мы гуляем уже целую неделю, у нас ни крошки еды, ни монеты, да и вашей матушке я обещал вернуть вашу милость сегодня.

      – Это еще зачем?

      – Совет министров. Ты что опять забыл, Гор?

      – Ох, скука-скука, где же ты мое ясноглазое, тонкощиколоточное счастье, – мечтательно произнес Горлок. – Если бы ты не настоял на необходимости использования инкогнито, никто бы мне в ласке не отказал. И сейчас я бы парил орлом в поднебесье вместо того, чтобы прибитой дождем оской жаться к бренной землице.

      – Да, но в случае вашей анонимности, вы получаете взаимность только при душевном расположении к вам барышни, а не из-за того, что у вас трон и куча денег. Кроме того, какая выгода казне, подумайте только!

      – Всегда приходится рассчитывать только на себя. Что за жизнь такая суровая и бесприютная? – скорбно воскликнул король.

      Переговариваясь таким манером, путники через пару часов подъехали к высокому белому замку из мрамора с тонкими желтыми прожилками. Фундамент расплывался в предрассветной сини, и он словно бы висел в воздухе.

      Король уныло спрыгнул с коня и побрел наверх по высокой белой лестнице с изящной балюстрадой. На площадке его встречала мать, несмотря на ранний час облаченная в яркое красное платье. Гордо держа спину, она свысока смотрела на сына.

      – Пойду, посплю пару часиков, – сладко зевнул Горлок. – А ты, милая мама, все ночами не спишь, меня поджидаешь, – мать и сын жеманно расцеловались.

      – Иди, сынок, поспи, мне с Яром поговорить нужно.

      Горлок весело