Чудовища. Клара Кёрст

ection>

      В глубине пересохшего колодца лежал старик. Лицо, худое тело, руки и ноги были истерзаны и кровоточили. Он был жестоко избит и кинут на каменное дно. Старик когда-то был колдуном. Когда-то он был колдуном из клана грифонов, ведущим род от магического существа с головой и лапами ворона и туловищем дикой кошки, в незапамятные времена смешавшего свою кровь с женщиной, человеком. Когда-то силы старика было достаточно, чтобы играючи держать в своих жилистых руках магию Колдовского леса, но не теперь, теперь его силы едва хватало, чтобы поддерживать жизнь: редкое, слабый ток крови и едва слышное биение сердца.

      Силясь повернуться на бок, старик мучительно застонал. Глаза жгли безжалостные лучи солнца. От боли его лицо с длинным острым носом стало безобразным, грифоньим, будто бы его сущность, его дикий предок взыграл в нем, взял вверх над человеком. Старик рванул изо всех сил, но боль тотчас же его настигла. Он повалился навзничь и стукнулся спиной о бугристый камень.

      На мгновение яркий диск солнца заволокла чья-то тень. Ворон! Старик открыл безъязыкий рот и замычал. Он шевельнул перебитой рукой, отчаянно желая дотянуться, поймать свободно парящую птицу. Ворон пролетел мимо, не заметив внизу колдуна, своего бескрылого сородича, брошенного на смерть.

      В незапамятные времена, когда в урочище Урисков еще росли толстые дубы, а на месте деревни Корчовки с достоинством несла свои воды река Аковка, люди жили бок о бок с монстрами – ибексами, мантикорами, грифонами, мелюзинами, багвинами, единорогами, колопусами, вивернами и другими диковинными чудищами. В героическое время великие воины уничтожали монстров, как клопов, даже самых безобидных. Особенно самых безобидных, потому что их легче всего было шпилить копьями к стволам деревьев. Монстры в долгу не оставались и тузили героев, что доспехи разлетались, как одуванчики, застревая в ветках самых высоких деревьев, а то и вовсе в зубах двуглавых амфисбен. Герои и монстры жили соседями – в пещерах, в лесах, в долинах, на берегу моря, на вершинах гор. Так, наверное, этот героический век и продолжался бы, пока либо монстры не одолели человека, либо человеки не покончили с монстрами, однако же случилось пролетать над Аковкой крылатому змею. Шнырял он своими маленькими злобными глазками в поисках пищи, а в глаза ему бросилась простоволосая красавица-девица, полощущая кружевную ночнушку в проточных водах. Виверну понравилось, как играет солнце у девушки в волосах, и он похитил красавицу и воспользовался ее красотой и молодостью так, что девица понесла.

      Начиная с этого времени, повело отсчет новое племя – племя колдунов. Дурной пример заразителен, и вскоре всем монстрам захотелось во чтобы то ни стало продолжиться в человеке. Монстры блестяще исполнили сей коварный план, ибо девицы народец – слабый, падкий и любвеобильный.

      Колдуны, переняв облик человека и обретя способность пользоваться магией волшебных животных и растений, разделились по кланам, ведущим свой род от разного зверя. Когда колдуны возмужали, они, не желая выбирать сторону отца или матери, защищали людей от монстров, а монстров от людей. Но усилий колдунов не хватало, чтобы сдержать полномаштабную зубодеровку и шкуроснималовку, не знающую белых флагов. Колдунов было ничтожно мало, территория же как назло необъятной, а люди и монстры так ненавидели друг друга, что пройти рядом не могли, чтобы в глаз не плюнуть или не засветить камнем в ухо.

      Природная магия, магия прародителей была колдунам сподручней, и колдун из клана грифонов легче взымал магию у грифона, чем, скажем, от мантикоры или ибекса. И чем больше колдуны черпали магии из «нескончаемого источника», тем шире расселялись волшебные звери, занимая земли людей, и тем сильнее, насыщеннее становилась магия чудовищ. Они заставляли людей покидать свои жилища. Заметив это, колдуны призадумались.

      От нашествия бесчисленных орд люди слабели и вымирали, но не прекращали утаскивать за собой в небытие редкие, наиболее беззащитные и оттого прекрасные виды магических существ – пушистых белобоков, длиннохвостых сандрел и сияющих миёков туо.

      Колдуны кланов, а их тогда было не семь, а много-много больше, сошлись и договорились меж собой, что они ограничат магическую зону, очертят круг, где семьи по очереди будет править колдовским колесом. Они сплели заклинание, добровольно ограничив свои силы с тем, чтобы магия только одного клана могла управлять Колдовским лесом. Магия клана убывала, как песчинки в песочных часах, перетекая из верхний части в нижнюю. Колдуны договорились держаться пределов своего клана, не смешиваться в потомстве, опасаясь увеличить концентрацию магии, и всеми силами избегать возвращения темных времен. На нарушителя, если бы такой сыскался, они наложили страшное, темное проклятие, которое незамедлительно бы на него обрушилось. Так появился Колдовской Лес, который держал предводитель клана с восходящим током магии. В те времена, о которых идет речь, кланом с восходящим током магии был клан грифоном, а его предводителем старик Гуран.

      ***

      Бил косой дождь. На деревянных мостовых заварилось жуткое месиво из грязи и навоза. Порывистый ветер сталкивал путников с дороги, и ноги девушки вязли в густой каше. Туя