Кодокуши. Рассказы. Герман Канабеев

приложил руку.

      – Григорий Шарин, жена Юлия Шарина, – зачем-то повторил охранник очевидный для меня факт. – Сколько будете работать?

      – Месяц пока, – ответил я.

      – Вы на месяц отключены от системы, проходите на рабочее место.

      Если честно, я рассчитывал выйти на ферму завтра, чтобы хоть еще одну ночь пожить нормальной жизнью.

      На ферме абсолютно все занимались одним и тем же – заменой перегоревших майнинговых блоков. А горели они ежеминутно. Выдергиваешь мертвый блок, вставляешь на его место новый. Все. Казалось бы, ничего сложного, но уже в конце первой недели я почувствовал, что начинаю сходить с ума. Четкая инструкция, в которой прописано каждое движение и каждый шаг. Двадцать минут на обед и Витя, ебаный Витя, который работал со мной в паре.

      Именно он сводил меня с ума. Человек никогда не был подключен к системе и люто ненавидел всех, кто в ней. Разговаривать в рабочее время запрещено, но Витя намострился бормотать себе под нос, не шевеля губами. Он без остановки проклинал все на свете. Себя, свою жизнь, эту работу и мечтал к чертовой матери взорвать ферму. Как-то на обеде я спросил Витю, почему он никогда не подключался к системе. Неужели он не может сгенерировать хоть какой-то контент. На что Витя сжал кулаки, выпучил глаза и ответил мне так, что пропало вообще какое-либо желание задавать ему вопросы:

      – Да в рот ебал я ваш контент! Суки! Паразиты! Живете благодаря нам, вот таким простым работягам!

      – Вить, успокойся, – попытался я сдержать его пыл.

      – Да как успокоиться, Гриш? – не унимался мой напарник. – Ты тоже думаешь, что контент более ценен, чем то, чем занимаются люди на реальной работе?

      – Тогда почему ты с такими убеждениями именно здесь трудишься? Получается, благодаря тебе в том числе, существует ферма и система. Нет разве?

      – Я знаю, что делаю! Взорву все к ебеням, – добавил он уже шепотом.

      Мне было жаль Виктора. С одной стороны, он, конечно, прав. Но с другой. Если почитать историю, при каком строе и режиме все были довольны? Все-таки, мне кажется, что сейчас, в эпоху системы – не самый худший вариант. Никто тебя не заставляет идти работать. Всего лишь выбор. Правда выбор между смертью и жизнью, но добровольный. И пока еще смерть вызывает хоть какие-то реакции, с помощью нее можно попытаться обеспечить безбедное существование своим близким. Все равно все сдохнем.

      Прошел почти месяц. За день до окончания моего рабочего срока, на обеде, Витя сказал:

      – Гриш, ты же завтра уйдешь и снова подключишься к системе?

      – Ну да.

      – Можешь мне помочь?

      – Наверное. Смотря чем, Вить.

      – Уезжай на недельку в Питер, в Москве будет не очень безопасно и опубликуй видео, которое я тебе пришлю.

      – Это то, о чем я думаю? – спросил я шепотом.

      – Да. Я же говорил, взорву все. Я тут пять лет уже. Подготовился.

      – А смысл, Вить?

      – Ну,