Пушкин. Духовный путь поэта. Книга вторая. Мир пророка. Евгений Костин

выводам (не оценивая их правильность или неправильность), выстраивать определенную стратегию своего поведения на ближайшее и отдаленное будущее.

      Ведь, говоря об особенностях русского ума, трудно не вспомнить Ф. М. Достоевского, который устами своего героя говорил, – «дайте русскому мальчику карту звездного неба и через некоторое время он вернет ее вам исправленной». То есть за всякого рода аналитизмом предполагаются какие-то еще свойства мышления о жизни, и не только мышления, но как бы и чувство жизни, хотя, кажется, к уму это не имеет никакого отношения. Свойственная немецкому уму тяга к абстрагированию и умению мыслить в обобщенных категориях, всем известная «острота ума» французской нации, сложившаяся не только в особый стиль остроумия, но и в стиль культуры (литературы в частности), «непрямой» способ отношения к действительности китайского этноса, исходящего из просто-сложных формул, сформировавшихся на протяжении не столетий, но тысячелетий, и так далее и тому подобное; можно привести немало примеров подобного рода из разных культур.

      «Умом Россию не понять», – сказал поэт. Скорее всего, имелся в виду чужой, не родной ум, ум со стороны. Но можно ли понять Россию своим, р у с с к и м умом? Тютчев говорит в своем знаменитом четверостишии всего лишь о в е р е, из которой появится понимание России («в Россию можно только верить»).

      Внутренняя задача нашего подхода заключается в потребности не просто рассмотреть потенции осознания себя (представителей русской культуры) через свой собственный ум, но в этом процессе саморефлексии увидеть те свойства и качества русского ума, которые позволяют это сделать. Не об отказе же от рациональности говорит нам поэт, но о том, что для понимания России нужен особый подход, особый сорт ума.

      При необходимости можно, вслед за Г. Гачевым, проделавшим путь по изучению национальных образов мира, охарактеризовать через категорию ума к а ж д ы й значительный народ, создавший литературу, развитый язык, сформировавший определенные культурные ценности, имеющие общечеловеческое значение. В том числе описать «национальный образ мира и национальное сознание» русского народа. Но нас занимает вопрос «русского ума» применительно к художественному и историческому мышлению Пушкина.

      Как замечено выше, всякий народ обладает своим у м о м. Хитроватость одних народов, простодушие и прямота других, суровость и отсутствие сентиментальности третьих, избыточная веселость и нежелание углубляться в жизненные проблемы четвертых, умение упорно трудиться, не покладая рук, пятых и т. д. и т. п.

      Правда, последние свойства национальных характеров принято сейчас относить на счет так называемой ментальности, но без «умственной», рациональной основы, без понимания специфики у м а каждого народа не обойтись.

      Можно немало почитать у самых разных философов – от Гегеля до Шпенглера, особенно ярко у мыслителей эпохи великого европейского романтизма, периода формирования отдельных наций и на их основе национальных государств, – немало рассуждений на сей счет.

      Но вот вопрос,