Неприятности по алгоритму. Надежда Мамаева

существовал некий нейтралитет. Во всем же остальном для выпускников мехкора исключений не было. Касалось это и давней неприязни между теми, кто закончил училище и зачастую являлся расходным материалом в военных столкновениях, и армейской элитой.

      Поэтому если для командного состава я была выскочкой, которую либо ненавидели, либо презирали, то здесь, в родном ремонтном, были те, на кого я могла рассчитывать.

      После дружеского приветствия мне тут же предложили выпить для закрепления знакомства. Эта традиция у ремонтников имела столь глубокие корни, что логическому объяснению не поддавалась.

      Как-то еще в училище я спросила об этом одного из ребят-техников, на что тот глубокомысленно изрек: «Рожденный ремонтировать не пить не может». Хотя у меня есть подозрение, что все куда прозаичнее: в уставе прописан строгий запрет на внос спиртного на борт судна, поэтому алкоголя в чистом виде на линкорах нет и быть не может. Тем не менее в любом ремонтном имеется заначка в виде чистейшей, как слеза, бутыли самого первоклассного спирта. Как получают сей продукт, остается полнейшей загадкой для командования (отважные попытки капитанов кораблей в свое время поймать неуловимых самогонщиков заслуживают отдельной оды о мужестве и отваге) и предметом гордости для всех механиков. Предложение же выпить – отдельный способ похвастаться смекалкой и находчивостью в обход командирского ока.

      Отказавшись от угощения под благовидным предлогом (при этом нежно лелеемая усатым механиком бутыль мгновенно исчезла из моего поля зрения, как кредитка в руках умелого жулика), я разговорилась с ребятами. Узнав много нового, не всегда интересного и уж точно не уставного, убедилась, что мой ночной посетитель – та еще сволочь. Терпеть его не могли не только все рядовые, навигаторы и механики, но и половина офицерского состава. Откомандированный на «Элколай» пару галактических месяцев назад, он успел насолить многим и, похоже, метил на место помощника пилота, но тут прислали нас с Браеном. Хм… а блондина эта ныне лысая жертва косметической промышленности тоже посещала или я одна такая популярная?

      – Девонька, как же тебя угораздило в пилотное-то поступить? Что, до немочи летчицей стать захотелось? – меж тем вопрошал тот самый механик с зычным голосом, которому и рупора не надо.

      – Не захотелось, приказали, после того как порты имплантировали. – Думаю, скрывать наличие джейтишек смысла нет, раз об этом уже полкорабля перешептывается.

      – Эк… и сколько тебе тогда было, когда тебе эти штуки врезали? – продолжал допытываться механик.

      – Около девяти. – И чтобы замять тему, перевела разговор на другое: – Капитан об этом тоже спрашивал. Кстати, а он вроде ничего мужик.

      Механики одобрительно заухмылялись. Что ж, это многое значит, если командир сумел добиться не подчинения по уставу, а уважения. Разговор переключился на промывание косточек начальству. Я шутила, смеялась, но внутри точил червячок. Все эти разговоры о джейтишках и о том, как они у меня появились, разбередили старый