Брошенная колония. Кирилл Шарапов

выберешься? Здесь дикие земли. Теперь тебе до дороги минимум день, а то и два пешком, и наверняка логово тут не единственное. Речку помнишь?

      Циркач хмуро кивнул.

      – Так вот, рядом с местом, где мы переправлялись, обитает одна, а может, и две очень неприятные твари. Про водяных слышал?

      – Так они вроде относятся к нижней категории опасности? – удивился Свен.

      – Относятся, – согласился егерь, – это если ты на него не налетишь или если с его заводью рядом не окажешься. И я на тебя тогда даже половину чека не поставлю. Низшая категория опасности не значит, что эти твари опасности не представляют. Даже самые безопасные нелюди – просто хулиганистые фурии, этакие зубастые и уродливые человечки женского пола, могут растерзать одинокого невооруженного путника.

      – Да ладно, – не поверил Свен, – видал я их в зверинце у князя Борга, они же с кулак размером, зубки у них мелкие, острые, конечно, но все равно большой раны не нанесут.

      – Не нанесут, – согласился Игнат, – и коготки у них маленькие. Но если человек окажется заперт с ними и их будет много, я встречал гнездо почти с полусотней этих быстрых мелких тварей, у него не будет оружия, то даже самого решительного они могут просто зацарапать до потери крови. Тысячи мелких кровоточащих порезов. А уж если до глаз доберутся, вешайся.

      – Хватит пугать, – попросил из темноты Свен. – И так страшно, еще ты мне тут жутики в темноте травишь. Был бы костерок, шашлык, девочки, я бы понял. А у нас за спиной место мутное, от которого жутью несет, и огня нет.

      Игнат на это только хмыкнул.

      – Какие же вы люди счастливые. Живете в своем неведении и в ус не дуете, пока лесовик не сиганет на крышу вашего фургона и не раздерет ее в клочья, как бумагу. Но вы же даже стрелять не умеете. Я вот думаю, давать тебе завтра пистолет или нет? Если я сдохну, ты хоть при оружии будешь, но что тебе с него толку, если ты только застрелиться сможешь?

      – А ты не человек? – задал вопрос Свен и тут же прикусил язык, видимо, вспомнил, как называют егерей, если хотят задеть.

      – Не бери в голову, – усмехнулся Игнат. – Я понял, что у тебя в мозгу проскочило, недоделками нас зовут или бесноватыми. В тот момент, как мы получаем сожителя, мы перестаем быть людьми в прямом смысле этого слова, мы становимся нелюдью. Приличная семья дочку в жены мне не отдаст. Мы ходим по краю, жизнь у нас редко бывает длинной, мы убиваем чудовищ, чтобы вам, людям, жилось спокойно. Хотя и у нас могут быть семьи и любовь, и старость, но это редко. Чаще мы умираем вот в таких развалинах в окружении мертвых нелюдей, а то и нежити.

      При последнем слове он даже почувствовал, как его собеседник вздрогнул.

      – Сказки, – не очень уверенно сказал он.

      – Не сказки, если нелюдь просачивается к нам через разные мелкие щели в пространстве и является жителями другого мира, как и духи с джиннами, то нежить – это уже побочный продукт.

      – Продукт чего? – решил поинтересоваться Свен, похоже, он даже забыл, что ему страшно.

      – Продукт работы ведьм. Нормальные волшебницы, даже те,