Роза и тис. Мэри Уэстмакотт

– отвага и все такое. Он в состоянии стать кандидатом так называемых простых людей – средних англичан. Разумеется, он не такой кандидат, с какими мы привыкли иметь дело… – Карслейк погрустнел. – Боюсь, леди Сент-Лу его не одобряет.

      Тереза деликатно поинтересовалась, имеет ли значение одобрение кандидата со стороны леди Сент-Лу. Оказалось, что имеет. Леди Сент-Лу возглавляла Ассоциацию женщин-консерваторов, а женщины-консерваторы в Сент-Лу представляли собой реальную силу. Они всем руководили, везде заправляли, проворачивали уйму дел и таким образом, по словам Карслейка, оказывали огромное влияние на женщин-избирательниц.

      – А женщины, – добавил он, – всегда самая ненадежная часть аудитории. – Тут он слегка воспрянул духом. – Есть одна причина, почему я с оптимизмом думаю о шансах Габриэля, – заявил он. – Он нравится женщинам.

      – И леди Сент-Лу?

      – Леди Сент-Лу, – стал пояснять Карслейк, – ведет себя в высшей степени благородно… Она не скрывает того, что ее взгляды устарели. Однако она всем сердцем поддержит решения, которые ее партия сочтет необходимыми. В конце концов, – грустно закончил Карслейк, – времена меняются. Мы привыкли в политике иметь дело с джентльменами. А где они сейчас? Хотелось бы мне, чтобы наш парень был джентльменом, но он не джентльмен, и с этим приходится считаться. А если нельзя найти джентльмена, то лучше всего выставить в качестве кандидата героя.

      После того как Карслейк ушел, я заметил:

      – Его последние слова – ну просто эпиграмма.

      Тереза улыбнулась. Потом сказала, что ей как-то жаль майора Габриэля.

      – Как ты думаешь, какой он? – спросила она. – Наверное, пренеприятнейший тип.

      – Нет, я склонен думать, что он – славный парень.

      – Из-за его ордена?

      – Вот уж нет! Крест Виктории может достаться и сорвиголове, и даже дураку. Знаешь, говорят, старый Фредди Элтон получил свой орден только потому, что по дурости не знал, куда отступать с передовой. Его поведение назвали стойкостью перед лицом опасности. А на самом деле он просто не знал, что все остальные уже отступили.

      – Хью, не смеши меня. С чего ты взял, что этот Габриэль должен быть славным малым?

      – Наверное, просто потому, что он не по вкусу Карслейку. Нашему многоуважаемому соседу нравятся только какие-нибудь жуткие надутые индюки.

      – Значит, ты хочешь сказать, будто тебе не по душе бедный капитан Карслейк?

      – Какой он бедный! Карслейк подходит для такой работы, как клоп для матраса. И что за работенка у него!

      – Чем она хуже любого другого занятия? У него работа не из легких.

      – Да, ты права. Но если всю жизнь тратить на подсчеты, какое влияние то оказывает на это, закончишь тем, что не будешь знать, что такое твое «то и это» на самом деле.

      – Бегство от реальности?

      – Да и разве не к этому в конце концов сводится политика? Во что люди будут верить, какие у них взгляды, какие мысли можно им привить? Ни одного конкретного факта!

      – Как я права, – сказала