Амбер. Магическая Академия. Оксана Гринберга

буду звать тебя Мири. Миринда Орейга, моя двоюродная племянница.

      С трудом, но я все же подавила смешок. Насколько неисповедимы пути Трехликого! Это было то самое имя, которое я назвала лорду Кеттеру!

      – У меня остались нужные связи, – продолжала мама. – Если понадобится, сделаю тебе новые документы. Но есть еще и третье, самое главное правило – магия в этом доме запрещена.

      – Как это – запрещена? – я не поверила своим ушам. – Совсем?! – переспросила жалобно.

      – Совсем, Мири! Эммерих терпеть не может магов. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что лучше не испытывать на себе его гнев.

      – Хорошо, тетя! – покорно отозвалась я, пытаясь представить, каково это – прожить столько лет с человеком, который отрицает одну их важнейших твоих составляющих. Не принимает твой Дар, полученный от Трехликого.

      Представлялось с трудом.

      – Отлично, Миринда! Я прикажу подготовить гостевую комнату и привести тебя в порядок, – она оглядела меня с ног до головы. – А эту тряпку, твое платье, стоит сию же минуту сжечь в печи!

      Вообще-то это было ее старое платье, но я промолчала, вспомнив первое правило дома Вейров.

      – К тому же тебе не помешает принять ванну, – добавила мама, наморщив маленький носик. – И, вот еще, в этом доме – ни единого слова о Двейне Райсе!

      Кивнула. Как я и думала, это стало четвертым правилом. У мамы их набралось ровно столько же, сколько у отца, имя которого в этом доме оказалось под запретом.

      – Та часть моей жизни давно уже умерла и погребена на ужасном деревенском кладбище в том ужасном месте, – неожиданно добавила мама. – И я не собираюсь встречаться с ходячими призраками из прошлого.

      Папа был вовсе не призраком, но я снова промолчала. И продолжала молчать, когда молодая светловолосая служанка в строгом темно-зеленом платье отвела меня в большую комнату на первом этаже. В ней были зеленые обои, темные шторы, массивная кровать с полупрозрачным балдахином, письменный стол и большой шкаф, в который умелая горничная разложила ту малость из одежды, что я захватила из Калинок. В углу комнаты стояло изящное трюмо, в зеркале которого отразилась растерянная темноволосая девица с нахмуренными бровями.

      Миринда Орейга… Она же – Амбер Миринда Райс. Отец говорил, что я пошла в мать, но особого сходства я не заметила. Может быть, овал лица, цвет волос, но я… Мы с ней совершенно разные!

      Пока дожидалась, когда мне приготовят ванну, подошла к окну, из которого открывался чудесный вид на внутренний дворик, выложенный разноцветной мозаичной плиткой. В Изиле, оказалось, уже вовсю цвели розы. Мамин садовник предпочитал алые – они взбирались по декоративной решетке, украшая изящную беседку из розового мрамора. Внутри нее стояла скамейка и круглый, инкрустированный перламутром и цветными камнями столик. Неподалеку я заметила небольшой бассейн с золотистыми рыбками.

      Красиво… Слишком уж красиво – так не бывает!

      Тут явилась еще одна служанка и увела меня в ванную комнату. После часа несказанного