СКВАД. Эдуард Евгеньевич Семенов

Лукас:

      – Странный он какой-то, этот Эрих!

        Бобер пожимает плечам.

      – Да нет, я не заметил.

         Лукас поднимается по ступенькам в музей. Эрих входит один из последних. Лукас оборачивается на него. Тот перехватывает его взгляд, странно ухмыляется и как в ковбойском фильме делает пальцем выстрел из пистолета, сдувает воображаемый дым.

        В голове Лукаса снова звучит музыка боя.

         Эпизод 3

        В музее

         Помещение городского музея. Кадры военной хроники.

         Кадры военной кинохроники. Голос с экрана:

      – И фашисты в паники кричали: "Ахтунг, ахтунг! В воздухе Амет-Хан!"

         Голос прерывается смехом. Камера выхватывает лица, сидящих перед экраном. Голос экскурсовода. Пожилая женщина с планкой медалей на груди.

      – Неужели Вам не интересно, как воевали наши деды!

         Голос из группы.

      – Да, кому это интересно! Если бы мы сейчас проиграли, то давно пили бы немецкое пиво и закусывали баварской колбаской!

         Камера показывает Ганса. Он, вольготно откинувшись на спинку стула, раскачивается на задних ножках. Камера выхватывает детали его одежды, грубые солдатские ботинки, стиль "хаки", цепочки, какие-то нацистские значки.

         Его слова поддерживаются грубым хохотом, еще трех таких же, как он. Один из них добавляет:

      – Во, во! Гитлер – форевер! Советский Союз – капут!

         Голос за кадром:

      – Замолчите, придурки!

         Камера разворачивается и набегает на лицо Маши. Оно искажено гримасой гнева.

      – Как Вам не стыдно. Валентина Николаевна, не слушайте Вы их!

      – И ты, заткнись! У нас свобода слова! Что хочу, то и говорю!

         Смех.

         У девочки наворачиваются на глазах слезы. С одного из стульев встает Бобер.

      – Ганс, ты бы помолчал!

      – Что? – Ганс чуть не поперхнулся жвачкой. – Бобер, это ты кому сейчас сказал?

         Перепалку прерывает учитель.

      – Так! Замолчали все! Гансов, знать историю своей страны никогда не помешает!

      – Ой, да ладно Вам, Галина Викторовна, Сталин сам во всем виноват был. Немцы просто хотели нанести упреждающий удар. Они защищались.

         Валентина Николаевна, экскурсовод:

      – Возможно. Но история, как известно не любить сослагательного наклонения. И первым на нас напала именно фашистская Германия…

         Камера с лица учителя, которая продолжает говорить, переходит на лицо Эриха, который с каменным лицом смотрит на кадры кинохроники, где из немецкого сбитого самолета выпрыгивает летчик. Губы Эриха шепчут "Русские свиньи!" Пальцы сжаты кулаки.

         Камера переходит на Ганса, который нагнувшись между стульями и через плечо друзей, шепчет в сторону Бобра.

      – Бобер, ты – труп! После экскурсии поговорим!

         Камера выхватывает рядом сидящего Лукаса. Он показывает ему средний палец. "Фак!"

         Ганс обращается к нему:

      – И ты, Лукас, за это ответишь!

         Бобер и Лукас одновременно выбрасывают вперед указательные пальцы.

         Ганс поворачивается назад,