Сиреневый черный. Жанна Лебедева

очередь, тревожно водил головой из стороны в сторону, пытаясь определить источник стона.

      – Что это? – заикаясь, спросила девушка. Звук четко отпечатался в памяти и теперь проигрывался в голове непроизвольно.

      – Это Белый кролик мучает своих жертв, – мертвец, звякнув цепью, уселся по-собачьи, опираясь на обе пары рук и свесив на грудь голову, – смерть, дитя, здесь всюду смерть.

      – Тебе ли бояться смерти? – Таша пришла в себя и решительно поднялась, почувствовав, как страх сменяется гневом, – ты мертвый, Доходяга! Неужели забыл?

      – Моя смерть не была чистой, но то, что творят в этих подземельях, заповеднее заповедного и темнее темного. Здесь Белый кролик изливает грязь, мешая ее с кровью своей добычи. Здесь никому нет покоя. Здесь сама тьма дрожит от страха.

      Доходяга, как окрестила своего загадочного соседа принцесса, горестно закрыл голову руками. Такой жест казался странным для зомби. Все встреченные Ташей ранее мертвяки и мертвецы не проявляли эмоций, они были холодны и кровожадны, даже Фиро, мысли о котором стали для девушки табу. Тревожность и непритворный страх Доходяги казались искренними. С другой стороны, его картинная жестикуляция сильно походила на обезьянничание или грубую пародию на эмоции живого человека.

      Через несколько минут ужасный звук раздался снова. Он прозвучал еще громче и надрывнее, отчего Таша бросилась к отхожей яме в углу, и ее вырвало остатками скудной еды. Доходяга же резко вскочил, заметался по камере, гремя цепью и путаясь в ней, а потом зарылся в свою кучу хлама и больше оттуда не показывался.

      Ташу трясло, гадкий ком застрял в горле, слезы страха и бессильной ярости душили. Девушка сидела, обхватив руками колени, около вонючей дыры в каменном полу. Смрад и грязь, о которых постоянно твердил Доходяга, представились очень четко. Таша все бы отдала сейчас, чтобы только не слышать больше ничего. Ни стонов жертв Белого Кролика, ни страшных слов Доходяги. Ей захотелось оглохнуть.

      ***

      Небо окрасилось розовым заревом. Красная бахрома побежала по черным краям тяжелых облаков. Мелькнуло белым, четко очертились верхушки сосен за окном и узор на резных перилах балкона. Через несколько минут вдалеке ударил гром.

      Нарбелия, путаясь в рассыпавшихся по подушке локонах, металась в своей постели, обливаясь холодным потом.

      – Тианар! – прокричала она, срываясь на визг. – Тианар!

      Принц разбирал бумаги, сидя в кресле за массивным дубовым столом. Услышав крик, он нехотя обернулся:

      – Что?

      – Тианар, милый, мне так плохо, – взяв себя в руки, Нарбелия через силу приняла соблазнительную позу и поправила намокшие от пота волосы, – подойди!

      Принц встал, раздраженно хлопнул по столу кипой бумаг и резко отодвинул кресло. Скрип царапающих пол железных ножек неприятно полоснул по ушам.

      – Ну, иди же, твои бумаги подождут, – принцесса надула губы плаксиво и затрепетала ресницами.

      Закатив глаза, Тианар, сел на кровать:

      – Что случилось?

      – Мне