Невеста Пушкина. Пушкин и Дантес (сборник). Сергей Николаевич Сергеев-Ценский

Как в пустыне лежишь! И никого, никого дозвониться не можешь, а полон дом народу!

      – Да ведь всяк, барыня, при своем деле стоит… А вам кого угодно? – спрашивает, стараясь понять с полунамека, Аграфена.

      – Как это кого угодно? Я еще пока замужняя, а не вдова! Я должна о своем муже позаботиться!.. Где барин сейчас?

      – Барин? Кажись, я их в саду видела. С Терентием они там, в беседке… И как будто на своей дудке играют.

      – На флейте? Ну, значит, это он в меланхолии… Ничего, он и один будет сидеть и играть… Позови мне сюда Терентия, поди!

      – Терентия?.. Ну а к барину, своим чередом, кого-нибудь послать же надо? – соображает Аграфена вслух, и это вводит в досаду Гончарову:

      – О чем она спрашивает! Послать, так пошли! Возьми и пошли!.. Полон дом народу болтается!..

      Аграфена кивает и уходит. Тихо отворяется дверь молельни и входит первая странница, кланяясь.

      – Ты зачем сюда? – встречает ее московская барыня.

      – Да ведь звали же меня, барыня-матушка? – улыбается, кланяясь, странница.

      – Как звали? Кто тебя звал?

      – Да ведь Терентьевну, говорите, барыня? А это же я самая и есть – Терентьевна! А другая со мной это – Федорушка! – перестает уже улыбаться, но не кланяться, странница.

      – Иди, иди отсюда! – и вдруг серчает Наталья Ивановна. – Вот еще что, а?.. Откуда взялась ты? Откуда взялась? Где ты слышала?

      Пугаясь, отступает странница.

      – Да ведь здесь же сидели мы рядом… под иконами-то… Ну, конечно, послышалось, барыня, простите нас, грешных!

      Наталья Ивановна подымается на постели и кричит:

      – Сейчас же идите обе! И из дому чтобы вы шли! Вон! Вон! Скажите, они сидят и подслушивают, о чем тут говорят господа! А потом будут переносить из дому в дом!

      – И-и, что вы, барыня? Разве мы осмелимся?

      Пятясь и кланяясь, уходит Терентьевна снова в дверь молельни, а в дверь из столовой Аграфена пропускает Терентия, говоря:

      – Может быть, барыня, насчет белья чего переменить барину прикажете?

      – Иди-ка вот монашек обеих чаем напой на кухне, да чего-нибудь им дашь, да чтоб ушли! Надоели уж они мне!.. И все перед дверью толкутся! – приказывает ей Наталья Ивановна, однако и Терентий добавляет к этому приказу начальническим тоном:

      – Да последи за ними, кабы не украли чего! Это народ такой, что не постесняются!

      – Вот видишь, Аграфена? Не постесняются! – повторяет Наталья Ивановна.

      – Не постесняются, нет! – очень уверенно утверждает Терентий.

      – Этому ты меня не учи! Сама знаю, – серчает на Терентия Аграфена и уходит, но медленно, не сразу притворяя дверь.

      – При барине кто остался, Терентий, – спрашивает Гончарова.

      – Барин ничего сегодня, спокойный… При нем казачок Лукашка, барыня, – отвечает Терентий, стоя непринужденно и оглядывая постель.

      – Открой-ка ту дверь, никто там за ней не стоит? – тихо говорит Гончарова.

      Терентий отворяет дверь в молельню:

      – Никого нету, барыня!

      – Ну а за этой дверью?

      Терентий