Армагеддон: рекомендации к применению. Виктор Николаевич Яиков

теперь ждали очередного выплеска. Такие эмоции нельзя долго держать в себе. И русло пересохшей реки нашлось – ее необходимо вылить на виновного во всем произошедшим. Психика команды требовала козла отпущения, который ответит за случившиеся. И не важно насколько праведен это гнев. Он должен настичь обидчика.

      – Мне про это ничего не говорили! – Парировал тот. – Этого мне точно от вас скрывать нет причин. – Мгновение помявшись, командир понял, к чему клонит команда. Необходимо срочно перевести стрелы. – А вот ты, Дмитрий! Не слишком-то шокирован увиденным! Отчего? Тебя подослали русские повстанцы, и ты выжидаешь нужный момент, чтоб ударить по планете из космоса?

      Элабан и По подскочили к инженеру, схватив его и вжимая в кресло из которого тот хотел выскочить услышав обвинения в свой адрес.

      – Что за бред! Будь я хоть как-то связан с этими паразитами – группа внутренней безопасности меня б и на шаг к космодрому не подпустила! Вот смотрите, у меня есть такой же чип в пальце, как и у вас! – Вытянув правую руку, вверх попытался защититься от произвола Кулибин. – Повстанцы ни за что такое себе не встроят!

      – Да у тебя он не горит! Бутафория! – Перебил его Ху, потеребив в ладони палец русского, молниеносно отвесив по лицу Кулибина мощный удар кулаком.

      Веский аргумент, защищавший выходца из неблагополучной страны, провалился. Сколько раз было, что уже отказавшие лишь из-за прописки места жительства чиновники и канцелярские крысы меняли свое мнение на согласие, увидев этот чип. И принимали не из-за облегченного электронного документооборота, коего не было у людей, не вжививших чип в руку. Причиной была маленькая бумажка, в которой необходимо было расписаться прежде, чем принять «печать». Что есть просто этот чип без нее? Просто кусок пластика и кварца. Такие люди носят при себе уже добрую сотню лет: кредитные карточки, телефонные карты, водительские права. Этот пластик есть и у радикальных религиозных маргиналов. Но бумажка! Ее они никогда не подпишут в здравом уме! В ней прямым текстом предлагалось отказаться при вступлении в Единое Государство от всяких религиозных верований. Слышимое при крещении: «Отрекаюсь от тебя, сатана!», теперь звучало совсем иначе.

      Дима его принял. Не карточку, не код, но простую бумажку, которую не учили бояться бездумные фанатики, рвущие паспорта. И думал что спасся.

      Но то, что спасало при прохождении сотен проверок и комиссий не сработало в этот раз.

      Резким движением Дмитрий оттолкнул от себя напирающего Элабана и освободившейся левой рукой хорошенько двинул в ответ штурману-программисту по челюсти.

      – Вы сдурели, что ль?! – Заорал русский, выпрыгивая в сторону от кинувшегося на него Алана. – Свой я! Свой! Никто меня не подсылал.

      Элабан, удачно приземлившись после толчка инженера на рабочий стол командира, не сменяя лежачее положение, принялся судорожно что-то искать в пристегнутом к поясу пакете.

      Алан, приняв выжидающую нападения стойку, не сводил взгляд с русского.