Отчаянная. Алина Углицкая

большинство этих женщин попали на «Пилигрим» по этой же схеме: арест, суд и так называемый «выбор», который им предоставила земная фемида. Но, в отличие от той же Мухи, Кира не продавала себя. Не сбывала наркотики, не приторговывала контрабандой или людьми, и не отмывала деньги. Она просто поверила не тому, и теперь должна была нести наказание за собственную наивность и глупость.

      Но она была благодарна судьбе за этот урок. Он научил ее не доверять никому. Не верить людям, не надеяться. И не ждать.

      – Ну что, подруга, идем, – Темара толкнула ее в плечо, когда подошла их очередь ползти вниз по железным ступеням, где уже ждал пресловутый аэрогриф. – Ты держись рядом со мной, если что. Вместе-то оно легче.

      Кира не стала сопротивляться, когда Муха схватила ее за руку и крепко сжала, словно желая подбодрить.

      Как бы ни был любезен этот Гарт Рубан, доверия он не вызывал.

      Зато приказал снять с заключенных наручники и заменить их импульсным ошейником. Отличной штукой, управлявшейся с крошечного дистанционного пульта и способной оторвать голову.

      На недовольное ворчание женщин Рубан ответил:

      – Таковы правила. Радуйтесь, что хоть руки свободны.

      У входа в аэрогриф его напарник выдавал всем одежду: длинные, до самых пят шубы и унты из такого же серого, грубого на ощупь меха. К ним прилагался кушак из темной, колючей шерсти.

      Получив обновку, Кира послушно сменила стоптанные ботинки на унты и набросила шубу на плечи. Поискала на ощупь застежки, зарываясь пальцами в жесткий, странно пахнущий мех – и не нашла. Оглядевшись, поняла, что шубу надо запахивать, как халат, и перевязывать на талии кушаком. Справившись с этой задачей, она, по примеру других, натянула на голову капюшон.

      Шуба оказалась достаточно большой: худосочная Кира обмоталась ею в два раза, а руки девушки буквально утонули в рукавах. Рядом одобрительно фыркнула Муха:

      – Теперь нам мороз не страшен. Слышала? Двадцать градусов! Да у нас уже лет сто не бывало таких морозов!

      – Двести, – тихо поправила Кира.

      – Что?

      – Двести лет. На Земле уже двести лет температура не падает ниже нуля, даже на полюсах.

      – Откуда ты знаешь?

      – Этому учат в школе.

      – А-а, – Темара по-новому, с долей уважения посмотрела на Киру, – так ты ученая, вот оно что…

      Та пожала плечами, чувствуя, как жесткие шерстинки елозят по шее.

      – Все дети учатся в школе.

      – Все, да не все. Я вот, например, не училась. Ты, небось, еще и в Городе каком-нибудь жила, под куполом?

      Кира молча кивнула.

      Во взгляде Мухи вспыхнуло что-то новое, злое.

      – А я родилась и выросла в шлакоходе. Знаешь, что это такое?

      Кира знала.

      Шлакоходами называли гигантские сухопутные танкеры на гусеничном ходу, в недрах которых селились те, кому не нашлось места в чистеньких и ухоженных Городах. Это были отбросы общества: бродяги, наркоманы, убийцы и прочий сброд. Выброшенные за пределы куполов, они вынуждены были искать укрытие от смертельного