Обрывки. Вячеслав Михайлович Ренью

чистить нужно, отварить, обжарить, а я только из леса вернулась, – виновато оправдывалась бабушка.

      – Хочу грибов!

      – Ешьте пока кашу, – выставила на стол горячую кастрюлю старушка, – а я скоро. Минуток через сорок грибки будут готовы. Андрюш разлей по тарелкам.

      Бабушка, подхватив ведро, трусцой побежала на колодец. Андрей покрутил головой, но половника не нашел, да и лениво было искать. А рядом стоял и гундосил о несчастной, голодной доле его прожорливый двоюродный братец.

      – Фиг с ним! Будем, есть по-солдатски, – решил старший

      – Это как? – удивился младший.

      – Прям из котелка. Бери ложку – наворачивай!

      Оба взялись за ложки, Андрей размеренно и степенно, Игорь суетливо и с опаской, что каши на всех не хватит.

      – У! Манная! Жидкая! – разочаровано протянул он, – да ещё и мало…

      Ложка ворвалась в мягкое, покрытое золотистой корочкой нутро кастрюли, взлетела вверх к губам, и … с грохотом отскочила в угол. Помещение разорвал нарастающий рев обиженного бегемота. Уж чего-чего, а вопить Игорь умел.

      – Что случилось? – искренне удивился Андрей.

      – Горяячааяяя, – простонал братец, громко отдуваясь. Теперь он походил на маленького дракончика

      – Не спеши чудак! Дуть нужно.

      Но дуть не получалось никак, слишком велико было желание.

      – Так не честно! – сдался, наконец, Игорь – Нечестно! Ты ешь, мою долю!

      – Хорошо, – подумав немного, предложил старший брат, – Давай по-другому. Я провожу черту, прямо посередине кастрюли и ем кашу только со своей половины, а ты подожди, пока ни остынет твоя. Идет?

      – Я буду следить.

      Процедура слежения была мучительной. Мало того, что слюни пузырились у рта бесполезной пеной, так ещё и всякие смутные сомнения одолевали голодного гостя. Андрей тем временем разошелся не на шутку, махнет ложкой посредине, обновит черту и черпает со своего бока, махнет, и черпает, дунет и в рот. Сомнения и подозрения материализовались в факт обмана довольно скоро, а именно в тот момент, когда ложка начала стучать по дну. Черта оставалась на месте, а каша, поскольку жидкая, была съедена в одно лицо почти до основания.

      Дракончик снова трансформировался в бегемота и его рев повторился с новой силой. Была даже предпринята попытка физического демарша, но она оказалась подавленна в зародыше более сильным и сытым противником.

      На рев сбежались все домашние: куры, кот и, конечно же, бабушка.

      – Ах, Андрюша, Андрюша! – всплеснула она руками, быстро разобравшись в ситуации.

      Бабушка попыталась обнять и утешить «обиженного лишенца», но тот, надув щеки, убежал в огород.

      – Ивановна! – противно заверещало что-то со стороны улицы. – Ивановна!

      Это пришла соседка. Бабушка поспешила на зов, и как говорится «зацепилась языком». Андрей побродил точно неприкаянный по двору, но чувство вины не давало ему покоя, требовало искупления. К тому же одолевала скука. Мальчишка направился мириться с братом.

      – Может,