Резервация Химнесс. Книга 2. Единственная для Барса. Алина Углицкая

первый же патруль опознает в тебе вера. И поверь, никто не будет выяснять, как ты здесь оказалась.

      Лика моргнула. Слезы сорвались с ее ресниц и побежали вниз по щекам. Теперь она была похожа на девочку, маленькую и беззащитную, и Стромов едва сдержался, чтобы не схватить ее и не прижать к себе.

      – Давай, малышка, – прохрипел он, делая шаг назад и поднимая руки, – я не трону тебя. Но ты должна сделать, как я сказал.

      Превозмогая собственный страх, Лика выбралась из салона и пересела на переднее сиденье. Ее ослабевшие руки тряслись, когда она открывала бардачок и доставала бутылку. Бутылка оказалась небольшой, на пол-литра, из затемненного пластика. Лика едва не упустила крышку, а потом, приложившись губами к горлышку, поняла, что не может сделать даже глотка.

      Вода в бутылке пахла лекарством. Едва заметно, но все же пахла.

      – Лика, пей. Три глотка, не больше, – услышала она голос Кира, прозвучавший над самым ухом. – Пей, черт возьми, иначе подставишь нас всех!

      В его тоне было столько внутренней силы, что Лика, поддавшись ей, сделала пару глотков и закашлялась. Вода была горькой.

      – Все, хватит, – Кир отобрал бутылку, закрыл и бросил назад в бардачок.

      – Что ты мне дал? – пискнула девушка.

      Обойдя машину, Стромов упал на водительское сиденье и завел автомобиль.

      – Особый коктейль. Его составил мой приемный отец, профессор Мещерский. Слышала о таком?

      – Д-да…

      Лика решила, что бредит. Профессор Мещерский – отчим ее знакомого? Тот самый Мещерский, который разрабатывал генокод первых веров? Господи, да что происходит?!

      – Этот коктейль притупляет наши инстинкты, так сказать. Держит внутреннего Зверя в искусственной спячке.

      Девушке показалось, что она ослышалась.

      – Наши инстинкты?.. – переспросила тревожным эхом.

      – Да, – с губ Стромова сорвался горловой звук, похожий на рык, – наши. Потому что я тоже вер. Как и ты.

      Он ожидал, что она закатит истерику, попытается выпрыгнуть из машины.

      Но Лика только шумно выдохнула и закрыла глаза. Смысл истерить? Что-то изменится?

      Она еще не успела отойти от первого потрясения, как на нее свалилось второе. Когда на голову внезапно падает весть, что твой отец не человек, а значит и ты не человек, надо время, чтобы свыкнуться со своим новым статусом. Но когда почти сразу же узнаешь, что и рядом с тобой не люди – эта новость меркнет в сравнении с первой.

      Вот и Лике сейчас было безразлично, кто рядом с ней – человек или вер. Она пыталась осознать и принять собственную действительность. Коктейль Мещерского, чем бы он ни был, прояснил сознание, успокоил внутреннюю дрожь, даже паника, которая до этого момента сжимала горло холодной рукой – отступила.

      – Господи… – непослушными ладонями девушка обтерла лицо, – я вер… вер… и я еду на военную базу…

      – Наконец-то, – Кир не сдержал саркастичной усмешки, – я уж думал, сама не поймешь.

      – Я не могу туда ехать, – пробормотала она, не слыша его. – Не могу…

      – Придется.

      – Господи…