Амнистия. Андрей Троицкий

на площадь, старая еврейка в желтой панаме жевала пирожное, запивая его соком. И ещё молодая парочка за соседним столиком баловалась газировкой.

      Буфетчик в белом фартуке тряпкой полировал безупречно чистую стойку.

      – Дай пива холодного, – сказал Крапивин.

      – Вам какого? – буфетчик отложил тряпку в сторону.

      – Я сказал холодного.

      – Какой марки?

      – На твое усмотрение.

      Крапивин уселся на высокий с кожаным верхом табурет перед стойкой. Буфетчик открыл прозрачную дверцу холодильника, достал бутылку мгновенно запотевшую пива, поставил её перед посетителем, рядом поставил пластиковый стаканчик. Крапивин высыпал на фарфоровую тарелочку мелкие деньги, взял в руку открывалку.

      Он посмотрел на часы: без семи минут двенадцать.

      – И охота тебе тут целый день в этом фартуке вертеться? – спросил он у буфетчика.

      Буфетчик не ответил. Он выпятил нижнюю губу и развел руками, выражая этим жестом покорность жестокой судьбе. Мол, мне деньги платят за то, чтобы утром я надевал фартук и до вечера тусовался за стойкой, подавая пиво всяким хамам.

      Крапивин, повернувшись к буфетчику в пол-оборота, рассматривал торговый зал. Он видел, как в магазин вошел Тарасов, в темных очках, одетый в голубые джинсы и коричневый пиджак. В правой руке Тарасов держал бумажный сверток, по форме напоминающий завернутый в газету торт.

      Пройдясь по залу, он остановился у дальнего прилавка, о чем-то спросил продавщицу. Та улыбнулась в ответ, показала рукой в сторону кафетерия. Крапивин посмотрел на часы: без трех двенадцать. Он отставил в сторону пластиковый стаканчик, глотнул пива из горлышка и поморщился.

      – Фу, не пиво, а ссанье какое-то, – громко сказал он. – Ты чего мне дал?

      Молодые люди за столиком и старуха еврейка с любопытством оглянулись на посетителя. Буфетчик нутром почувствовал недоброе. Он посмотрел на Крапивина полным ненависти взглядом.

      – Слушайте, если вы хотите поругаться, идите домой к жене, – сказал буфетчик. – Жена вам составит компанию

      – С женой я ещё утром поругался, – усмехнулся Крапивин. – Налей водки.

      – У нас нет водки, здесь ей не разрешено торговать.

      Буфетчик, наливаясь злостью, упер руки в бока. Крапивин посмотрел на часы: без одной минуты двенадцать. Можно начинать.

      – Только ссаньем этим торговать разрешается?

      Крапивин взял со стойки бутылку, перевернул её горлышком вниз. Вылив пиво на пол, он подбросил бутылку на ладони, поднялся с табурета и запустил пустой посудиной в большое зеркальное стекло за спиной буфетчика. Зеркало разлетелось на чести с веселым звоном, с полки посыпались банки с газировкой и бутылки с пивом. Старуха еврейка пронзительно вскрикнула. Девушка забежала за спину своего кавалера.

      – Охрана, охрана сюда, – заорал буфетчик неожиданно высоким бабьем голосом. – Хулиганят… Сюда…

      Но кричать не было надобности.

      Охранники,