Семь. Юлия Резник

об обязательном чипировании детей из пробирки. Чертовы ксенофобы!

      – Думаешь, первую поправку не примут?

      – Это вызовет массовые протесты, Нана. Правительство к ним пока не готово.

      Еще бы! Эти ребята предложили вживлять всем детям, рождённым от донора, чип, содержащий зашифрованные данные о его биологических родителях. Якобы для того, чтобы в дальнейшем уберечь людей от вступления в кровосмесительные союзы.

      – Сраные ублюдки.

      – Эй, детка… Разве чип – не лучший выход из положения?

      – Конечно же, нет! Заклеймить человека, чтобы отслеживать все его контакты?! А дальше что? Пробирочных сгонят в резервацию?! Как индийцев в прошлом?!

      – Индейцев… В резервации помещали индейцев. Коренных жителей Америки.

      – Да, похрен, Яков… Они стремятся ограничить нашу свободу… Но мы ведь такие же люди… Мы – абсолютно такие же! Когда меня вскроют… чем я буду отличаться от избранных? Только тем, что мои чёртовы яичники не в состоянии произвести жизнеспособную яйцеклетку?

      Мой голос слабел, отчего истерика, угадывающаяся в нем, должно быть, выглядела особенно впечатляюще.

      – Тебя… не… вскроют. Ты… будешь… жить!

      Голос мужа заледенел. Наверное, пора завязывать с эмоциями, на которые нет сил. Ни у него, ни у меня.

      – Да… Да! Я буду жить…

      Яков

      Я не мог допустить к Нане непроверенного человека. А она отчего-то вбила себе в голову, что непременно должна познакомиться со своим кровным братом. Я знал жену достаточно хорошо, чтобы понимать, что она ни за что не откажется от этой затеи. А значит, у меня оставался только один вариант.

      Место, где мне назначили встречу, было, скажем прямо, скверным. Избранные не захаживали в этот квартал. У меня же не было выхода. Я должен был лично проверить этого парня. Донора… Брата…

      В глубине улицы послышался шум. Я напрягся, сжимая в руке пистолет. Банка с колой. Звук издавала катящаяся по асфальту жестянка. Дерьмо.

      Пару секунд спустя от зловещей черноты подворотни отделилась тень. Сделала шаг, другой и замерла в острых лезвиях лунного света.

      – Яков?

      – Ной? Рад встрече.

      – Следуй за мной. Здесь может быть небезопасно.

      Я осмотрелся, прислушиваясь к себе, и, секунду спустя, бесшумно двинулся вслед за парнем.

      – Ты здесь живёшь?

      – Да, неподалёку.

      – Я думал, что в этом районе промышляют лишь маргиналы.

      – Таким, как ты, свойственно ошибаться.

      – Таким, как я?

      – Избранным.

      Я покосился на парня, не посчитав нужным спорить. В этой жизни ошибались все. В ней не было правды и не было справедливости.

      В молчании, мы прошли вдоль обшарпанных многоэтажек, свернули вбок, и очутились прямо напротив входа в загаженный бар. Хлипкая дверь резко отворилась.

      – Добро пожаловать, – раздался насмешливый голос Ноя.

      Проигнорировав выпад парня, я прошёл через полутемную комнату и устроился за единственным свободным столиком. Кислый смрад дерьмового пива пропитал все