Семь. Юлия Резник

попала в руки информация о готовящемся теракте в южных провинциях. Среди прочих документов я обнаружил вот что:

      Ной дернул рукой, и спустя мгновение, у нас перед глазами всплыла голограмма неких документов. Я встал из-за стола и приблизился к ней вплотную.

      – Женский интернат на базе криобанка? – удивился я.

      – Да. Интересно, правда? Особенно, если учесть тот факт, что данные на всех его воспитанниц засекречены.

      – Гриф секретности?

      – «Особой важности».

      Я нахмурился. Ной нервно дернул головой:

      – Я не знаю, почему влез в эти документы. Наверное, потому, что, как и тебя сейчас, меня удивил сам факт… Но я стал просматривать имя за именем. Всего двести человек… И потом наткнулся на вот это, – Ной ткнул пальцем в предпоследний ID. – Это номер моей жены.

      Я резко обернулся к Ною. Казалось, парень в полной мере овладел собственными чувствами. Он уже не был таким агрессивным, как в начале нашего разговора. Я видел перед собой собранного, отстраненного, замотивированного на результат воина. Такого, который способен на все, лишь бы защитить своих. Он не был безумцем. И не был фанатиком. У него была цель, и он шел к ней, не считаясь с последствиями.

      – Я начал рыть информацию…

      – И вышел на Свободных.

      – Да. Они рассказали мне много нового об этих женских интернатах… – выплюнул Ной.

      Я растер руками лицо. Почему женских, а не мужских – можно было не спрашивать. Мужская сперма, в отличие от женских яйцеклеток, была намного более доступной, а значит и дешевой. Большие деньги зарабатывались на женском донорском материале. В сравнении с запасами спермы, этот ресурс был крайне ограничен. За весь детородный период среднестатистическая женщина способна выработать около полутысячи яйцеклеток. В то время как мужчина это количество «отстреляет» за один только раз.

      – У вас есть конкретные данные? Доказательства…

      – Ты шутишь? Нет, у нас, конечно, есть свои ресурсы, но… Ты хотя бы представляешь, какие бабки на этом зарабатываются? Какие люди в этом замешаны? Мы продвигаемся вперед по миллиметру, а если отступаем, то сразу на пару шагов! Это система, Яков! Мировой заговор, если хочешь…

      Мы схлестнулись взглядами. Я взялся за ложку. Отведать предложенное угощение в гостях в нашем мире означало выказать уважение его хозяину.

      Нана

      На следующий день болезнь вернулась. Не в самом своем худшем проявлении, но все же. Яков, который пришел ко мне с самого утра, озабоченно хмурил лоб. Я хотела стать его счастьем… а стала болью. Чертовой болью утраты…

      – Ты взволнован, – прошептала я.

      – Да, немного… Тот донор, брат… Он не подходит, Нана.

      – Сколько? – тихонько спросила я.

      – Сорок на шестьдесят.

      Я закусила шершавую губу. Сорок на шестьдесят – это действительно не самая лучшая совместимость. Отвратительная, если признаться. Никто бы и браться не стал проводить операцию при таких прогнозах. Одной