Человек Желания. Луи Клод де Сен-Мартен

устраненье Господа и Духа на мгновение одно, начало жизненное наше смерти доставляет: смертельный паралич тогда его объемлет, что отличит разумный наблюдатель.

      Оставили для мысли мы своей, как будто бы напасть и рану нарочито, об этом заключать, и кажемся теперь для обывателей людьми несносными.

      О собственных грехах я объявлю мфам.

      И пусть вселенная меня сполна очистит, когда бы смешан был со всей ее землей и всеми водами ее омыт, иссушен был бы весь ее огнями.

      И пусть же всё, что образует мiрозданье, услышит вопль моих скорбей. Отдохновения себе я не позволю, пока им не наполню целый свет, звучать заставив мной; достигнет крик затем обитель жизни.

      Не это ль беззакония мои, обрушившие на меня мой вопль печальный? И должен ли сносить всю тяжесть их, едва приподымаясь от согбенья, пока заря не просияет сквозь руины эти и не воспрянет для меня свобода?

      Так плачьте же со мной могущества природы и будьте песней заунывной погребенья человека.

      Утратил силу он, и дни его угасли, но вы обязаны ему изрыть могилу и там его похоронить.

      Ваш пламенник в нее спешите ниспровергнуть.

      Ее не укрывайте вы цветами, уподобляя могиле юношей и дев, в невинности почивших.

      Он в преступлении скончался. По членам его смрад распространился. Его вы быстро погребите в земле глубокой, из опасенья, чтобы он пределов ваших не разрушил.

      35

      Отныне кто меня осмелится низвергнуть? Господень знак на мне запечатлен. Им восстановлен мой завет с Божественной Первопричиной. Меня он побуждает причастным быть Его теплу, Его предвечному присутствию во всем.

      Попрал ногами я иллюзии пространство, вкусила действия душа моя и ощутила в себе самой от Господа происхожденье.

      О, смертные, от Господа свое рожденье вы бы знали, почувствовав в себе все то, что повторялось от вещей начала, когда имели бы простое дерзновенье к истоку жизни возноситься.

      Ведь принцип жизни созидает вас всегда, пусть даже вы не видите того. Творил бы одинаково он вас, когда свои внимание и взгляды на нем сосредоточили бы вы?

      «Что за туманная премудрость? Ты для Меня подобен писку насекомых в тюремной камере, что мнят провозгласить свободу мудрецам, хотя вопрос сей должно разрешать в совете королевском.

      С невежеством, ничтожеством своим сравнить осмелился ты славу и величие престолов. Поскольку слава эта в твоей юдоли не сияет, ты вознамерился презреть ее существованье.

      Скажу о чарах, что прельщают постоянно род людской: напрасно Мне приносите вы в жертву свои утехи, пытаясь уподобить их тому, что испытаю Я».

      Мой Бог намного более, чем вы; Господь мой – всё. Где обрету иное существо, что столь же милостиво было бы, как и мой Бог?

      Неверию скажу: посмеешь ли ты в разуме моем установить свое господство за счет Того, Кого я чувствую в душе?

      Как можно поносить единственный источник жизни животворный? И разве, отрицая это Существо, не станете использовать вы голос, слово, которыми Оно Само же одарило нас?

      И отрицать