Ари. Елена Филон

усмехнулась.

      Правда усмехнулась.

      Её смех… Меня будто молнией поразило в самую макушку. Эта девушка… в сложившихся обстоятельствах ещё способна смеяться?!

      – Ладно, – вздохнула она, отодвигая от себя пустую кружку, – и как надолго я здесь? Неизвестно?

      – Ты сама только что ответила, – пожал плечами.

      – До тех пор пока кто-то один не перестанет желать моей смерти, а кто-то другой не получит какую-то информацию, о которой я понятия не имею, – подвела итог и пристально поглядела на меня. – Что-то подсказывает мне, Ари, что я здесь навечно.

      И я позволил себе улыбнуться.

      – Но тебе… я точно могу доверять?

      – Точно, – соврал.

      Думал, что усну быстро после такого насыщенного на события дня. Думал, смогу избавиться от мыслей и от странного чувства, что вызывало у меня понимание того, что в моей спальной сейчас спит девушка, которая оказалась способна действовать на меня столь магическим образом. Два часа назад, когда я как ни в чём не бывало взял её за руку и отвёл в спальную, даже удивиться не успел, как легко мне далось это действие, а она тут же спросила:

      – Тебе позволено держать меня за руку?

      «Мне велено влюбить тебя в себя до беспамятства», – хотелось ответить. Но я вроде как нашёл другой способ внедриться в доверие к объекту… Я теперь его телохранитель. Так может… обойдётся и без разбитых сердец?

      Не уверен.

      В ответ на вопрос лишь вздохнул и указал на кровать:

      – Простыни новые. Ложись спать. Завтра утром поговорим обо всём остальном. Тебе надо отдохнуть.

      – Ладно, – кивнула Аритея, но руку мою так и не отпускала. И я тоже. Идиот. – А ты где будешь спать?

      – На диване в гостиной.

      – Это твоя квартира?

      – И почему ты спрашиваешь?

      – Потому что в ней почти нет мебели.

      «Не сильно-то от твоей комнаты отличается», – вспыхнуло в голове.

      – Ложись спать, – я отпустил её руку и вновь кинул на кровать.

      И вот уже третий час лежу на диване в своей огромной пустой гостиной и сверлю таким же пустым взглядом тёмный потолок. Свет нигде не горит, но в квартире всё равно слишком светло из-за ничем не защищённых окон. А я не могу спать при свете. В моей спальной нет ни одного окна, – в моей настоящей спальной. Как и во всём моём настоящем доме. Я никого туда не приводил.