Мыши-вампиры. Гарри Килворт

говорите с достопочтенным Остронюхом Серебряком, а не со сторожем Плаксой, Бумбач!

      Я-то знаю, что последний волк покинул Трансильвладию пятьдесят лет назад, перекочевав на северные пустоши.

      Бумбач расстроился:

      – Ах ты, а ведь какая симпатичная выдумка! Я люблю пугать гостей! Почему вы мне не подыгрываете, Нюх?

      – Простите, что разочаровал вас, Бумбач.

      Плакса с Грязнулей отыскали свои чемоданы в горе багажа на набережной и отнесли их в ближайшую таверну, где немедленно отведали знаменитого грушевого нектара. Грязнуле он понравился, а Плакса сказал, что нектаром тот и не пахнет. Компания леммингов играла в алтейку. Плакса, конечно, присоединился к ним, но вскоре попал в неприятную историю.

      – Шарманка! – встряхнув кожаную чашу и бросив семена алтея, воскликнул он. – Я победил!

      – Нет, нет, – возразил лемминг с черной повязкой на глазу. – Победили мы.

      – Чушь! – вскричал Плакса. – Ты хочешь обмануть меня?

      – Обмануть? – со свирепостью возразил одноглазый лемминг. – Выбирай слова, приятель!

      – Эй! Эй! – вмешался Грязнуля. – Мой друг просто не понимает, что в Слаттленде другие правила. Плаксик, старина, не забывай, мы же не дома! Ты должен уважать чужие порядки.

      – Другие порядки? Порядки везде одинаковы!

      – А ты везде бывал?

      – Нет… я никогда не покидал берегов Поднебесного… Ты же знаешь.

      – Тогда откуда тебе это известно? – спросил Грязнуля.

      – Но это же алтейка! Я играю в нее с двух лет.

      – Ну а лемминги играют иначе! – Грязнуля постучал по виску. – Ты должен изменить свой образ мыслей, Плаксик. Это не Поднебесный, это Слаттленд! Это не ласки с Поднебесного, это лемминги. У них свои привычки, свои обычаи. Расширяй кругозор. Смотри дальше собственного носа.

      – Ладно, – натянуто, но сдержанно ответил Плаксик.

      Он вернулся к леммингам и сел рядом с ними. И игра возобновилась. Через минуту Плакса был уже на ногах и громко орал. Лемминги ответили тем же. Грязнуля призвал к миру и спокойствию, но Плакса схватил столик для игры в алтейку и опрокинул его. Кожаная чашка и семена упали на пол.

      – Ты знаешь, из чего мы делаем чашки для алтейки? – закричал одноглазый лемминг. – Из шкур ласок! Похоже, сейчас у нас прибавилась еще одна!

      Он тяжелой лапой ударил Плаксу по морде. Грязнуля вынужден был ввязаться в драку и стал наносить удары направо, налево и по центру. Хозяин таверны и официанты выскочили из-за бочек с грушевым нектаром. Лемминги женского пола с криком выбежали на улицу. Зверьки поменьше в ужасе забились по углам. В самый разгар драки появились Бумбач с Нюхом.

      Бумбач в две секунды оценил ситуацию, откашлялся и выдал верхнее «до». Его голос проник в каждое ухо в радиусе километра от таверны. Те же, кто находился в таверне, заткнув уши лапами, отпрянули назад. Прохожие уставились в сторону порта, решив, что это гудок судна, терпящего бедствие в океане. Бумбач держал ноту по крайней мере две минуты, а ласки за это время выскочили из таверны на улицу.