Алхимик. По следам Джордано Бруно. Хорхе Анхель Ливрага

и планеты по их небесным орбитам, и мы любой ценой должны избежать провала. Твоя безопасность – в твоих руках; если будешь говорить мне правду и вести себя тихо и смиренно, с тобой ничего не случится и ты не встретишь никаких затруднений.

      Слова человека в капюшоне были исполнены такой воли и такого благородства, что молодому химику стало ясно: собеседник не замедлит их выполнить.

      – Я уступаю силе; слушаю тебя и обещаю быть покорным, тем более что мое положение к другому и не располагает.

      Странный посетитель присел у ложа и спросил:

      – Тебя зовут Пабло Симон Фосолето, не так ли?

      – Да, так.

      – У тебя будет другое имя. Твое земное имя претерпит трансмутацию в день твоей свадьбы с «Софией»; у тебя все еще есть шанс.

      Молодой человек посмотрел на него с изумлением и спросил:

      – Что за трансмутация? Не думайте, что я, подобно невеждам, считаю, что София – это суккуб с соблазнительными формами, с которым, как говорит отец Педро, пребывают в греховной связи все, кто не учится и не молится по указанию Церкви. Я знаю этимологию этого греческого слова и его значение: мудрость, или целостное знание. Но что же вы хотите со мной сделать?

      – Меня радует твоя эрудиция и свободомыслие. А что сказал отец Педро, когда ты описал ему все, что видел и слышал ночью в этих руинах?

      – Я никогда не обсуждал этого с отцом Педро! С какой стати?..

      – Подожди! – прервал его человек в капюшоне. – Ты ни с кем не говорил об этом?

      – Нет! С какой стати мне было говорить? Я ни разу не видел и не слышал ничего особенного, пока вы не схватили меня; я думал, это мои галлюцинации или просто фосфорическое свечение.

      – Ты понимаешь, что если обманешь меня, то заплатишь высокую цену? – голос человека в капюшоне стал суровым, и Пабло Симону стало неуютно на своем ложе. Наконец он ответил:

      – Да… Я почему-то чувствую, что навсегда лишился свободы, а возможно, и жизни… Но я не лгу.

      Сквозь окошко виднелись кровавые отблески закатного солнца на облаках, и тени кельи, словно жадные вампиры, росли и росли, изгоняя последние лучи света.

      Человек в капюшоне, казалось, задумался, а молодой химик грустно смотрел в каменный потолок. Но вот молчание прервал решающий вопрос:

      – Что ты услышал у стены древнего подземного дворика?

      – Я ничего не понял; возможно, в этих словах не было смысла…

      – Мне не важно, понял ты или нет! Что это были за слова?

      – Что-то вроде «Абраксас – это петух, а петух поет перед рассветом».

      – Это всё?

      – Всё…

      – Ты ничего не видел?

      Пабло Симон покачал головой, но человек в капюшоне переспросил:

      – Никакого действия? – при этих словах он достал медальон, висевший у него на шее и скрытый одеждами. В центре медальона виднелась фигура человека с головой петуха, одна его рука воздевала овальный щит, другая – копье. Фигуру окружали древнееврейские знаки и египетские рисунки. Было похоже, что медальон сделан из золота, инкрустированного