Хроники Известного космоса (сборник). Ларри Нивен

заподлицо оконными рамами. Не было никакой возможности дотянуться до них и открыть или разбить стекло.

      Парализатор подавлял волю. Лью давно бы уже потерял сознание, если бы его голова оставалась в камере, как все остальное. Он заставил себя развернуться и посмотреть вверх.

      Это действительно был последний этаж. До края крыши всего два-три фута. Но Лью не мог дотянуться до него без…

      Он забрался в дыру целиком.

      Будь что будет, но банк органов ничего от Лью не получит. Движение внизу было таким оживленным, что размазало бы по асфальту все его ценные внутренности. Он уселся на край дыры, для равновесия вытянув ноги в сторону клетки и прижавшись грудью к стене. Затем поднял руки и потянулся к крыше. Не достать.

      Тогда Лью поджал одну ногу под себя, оттолкнулся и прыгнул.

      Он уже начал сползать вниз, когда наконец уцепился за край крыши. И взвизгнул от неожиданности, но было уже поздно. Крыша, за которую он держался, медленно двигалась! Прежде чем Лью успел разжать пальцы, его выволокло из дыры. Теперь он раскачивался в воздухе, и его уносило все дальше.

      Крыша оказалась самодвижущейся пешеходной дорожкой.

      Он не мог забраться наверх, не имея опоры под ногами. У него просто не хватило бы на это сил. Дорожка двигалась к крыше другого здания, находившегося на той же высоте. И она доставит туда Лью, если только он сумеет удержаться.

      Окна этого здания также были закрыты из-за смога, но под ними были карнизы. Возможно, у Лью получится разбить стекло.

      А возможно, и нет.

      Руки растягивала мучительная боль. Так просто разжать пальцы… Но нет. Лью не совершал преступления, которое заслуживало бы смертной казни. Он не хотел умирать.

      Первые десятилетия двадцатого века движение продолжало расширяться. Оно приняло международный масштаб и добивалось лишь одной цели – заменить смертную казнь тюремным заключением с последующей реабилитацией во всех странах, где только возможно. Его сторонники утверждали, что убийство человека, совершившего преступление, уже ничему его не научит, что оно не станет средством устрашения для других людей, задумавших такие же преступления. Смертная казнь необратима, в то время как несправедливо осужденный может быть выпущен из тюрьмы, если его невиновность будет доказана. Убийство, по их словам, не имело никакой полезной цели, за исключением мести. А месть – недостойное стремление для цивилизованного общества.

      Возможно, они были правы.

      В 1940 году Карл Ландштейнер и Александр Винер опубликовали доклад о резус-факторе человеческой крови.

      К середине века большинство убийц приговаривались к пожизненному заключению или к еще менее суровому наказанию. Многие потом возвращались к нормальной жизни, кто-то полностью реабилитированный, кто-то – нет. Смертная казнь еще применялась в некоторых штатах за похищение людей, но было все трудней убедить присяжных вынести такой приговор. Точно так же обстояло дело с обвинениями в убийстве. Преступник, объявленный в розыск за ограбление в Канаде и за убийство в Калифорнии, не соглашался