Как захватить весь мир. Аннет Бове

Он был не против. И быстро: «Кто остался? Собственно, Гудал, отец Тамары»:

      Высокий дом, широкий двор

      Седой Гудал себе построил…

      Трудов и слез он много стоил

      Рабам послушным с давних пор.

      «Я так понял, что основная его черта – что он седой. В общем, кому нужна пятерка, вакансия открыта!» – Винсент решил не заморачиваться. И желающие нашлись. Был даже конкурс.

      «Теперь жених. Что тут у нас…»

      Он сам, властитель Синодала,

      Ведет богатый караван.

      Ремнем затянут ловкий стан;

      Оправа сабли и кинжала

      Блестит на солнце…

      – Артем! Возьмешь роль? Только его скоро пристрелят, учти! Максимально скоро! – Винсент предупредил.

      – Кто?

      Его коварною мечтою

      Лукавый Демон возмущал:

      Он в мыслях, под ночною тьмою,

      Уста невесты целовал.

      – Возмущал Демон и пристрелил, в общем, тоже он. Не сам, конечно, руками какого-то осетина, – постановщик объяснил.

      – Ага! – Артем, самбист соответствующего телосложения, без особого энтузиазма кивнул.

      – А сам Демон? – Римма Константиновна задумалась. – Витя, то есть… Винсент, почему бы тебе не быть Демоном?

      А-ха-ха! (адский смех). Это же то, чего он хотел больше всего! Всеми клеточками, жидкостями, энергиями от макушки до обеих стоп! Козырь – из рукава!

      – Ладно, так и быть!

      На репетициях Винсент отрабатывал за всех: и за недоделанные горы с цветами, и за не ахти как нарисованных коней, и «за того парня».

      То не был ада дух ужасный,

      Порочный мученик – о нет!

      Он был похож на вечер ясный:

      Ни день, ни ночь, – ни мрак, ни свет!..

      В этом месте – улыбался своей фирменной улыбкой, чуть опуская уголки губ.

      А в этом –

      Я опущусь на дно морское,

      Я полечу за облака,

      Я дам тебе все, все земное —

      Люби меня!..

      – девочки вздыхали и излучали флюиды.

      Серый свитер, воротник-хомут, сережка в ухе. Тонкие кожаные фенечки на запястьях и томик Лермонтова под мышкой. Такой Санкт-Петербург-stile. Да он и был Петербург! – так Жанне казалось. У Винсента была плоская, развернутая грудная клетка, как у пловцов, чтобы максимально сократить трение о воду, сохраняя сильный плечевой пояс. И при этом – борцовская осанка, когда всё тело держится на прессе. Он весь – как пружина спускового механизма. Весь изогнутый вовнутрь. Каждое движение – выстрел.

      В школе его все любили. И он, в общем, тоже всех.

      На очередной дискотеке пил за школой со старшеклассниками коктейли из банок, он и тут был «своим в доску». А потом танцевал медляк с Мариной. «В последний раз я с тобой, в последний раз я твой, в последний раз слезы из глаз, в последний раз[5]». Под конец они с ней ушли в темный угол рекреации. И долго не выходили на свет.

      Марина была блондинкой с густо накрашенными ресницами, носила каблуки и короткие платья. Мальчишкам она нравилась, ее считали клевой. А самое страшное: она и была клевой.

      На следующей репетиции

5

Группа «Мальчишник». «В последний раз»