Книга Мечей (сборник). Робин Хобб

ухода. Они забирают тех, кого вы любите. Что-то делают с ними, что-то, чего мы не понимаем. Потом держат их некоторое время – и возвращают вам, в семью. Возвращают усталыми, голодными, промокшими и замерзшими. Они будут выглядеть как ваши родные и будут называть вас по имени. Но это будут не те люди, что прежде.

      Он оглядел собравшихся и покачал головой при виде надежды и недоверия, вызванных его словами. Таура смотрела, как он пытается объяснить.

      – Они будут помнить ваши лица и имена. Отец будет знать имена своих детей, пекарь вспомнит свои противни и печь. Они будут искать свои прежние дома. Но вы не должны впускать их в деревню. Потому что они не будут заботиться о вас, они будут заботиться только о себе. Они принесут воровство и побои, убийства и насилие.

      Таура уставилась на него. Он говорил бессмыслицу. На лицах других отражалось то же смятение, и посланник печально покачал головой.

      – Это сложно объяснить. Отец будет выхватывать пищу изо рта своего маленького сынишки. Если у вас есть то, что они хотят, они это заберут, не гнушаясь никакой жестокости. Если они голодны, они захватят всю пищу себе, если им нужно укрытие – выгонят вас из ваших домов. – Понизив голос, он сказал: – Если они испытывают похоть, они будут насиловать. – Оглядел слушателей и добавил: – Насиловать кого угодно.

      Он снова покачал головой, видя неверие на их лицах.

      – Прошу, прислушайтесь ко мне! Все, что вы слышали о перекованных, все слухи – все правда. Отправляйтесь домой сейчас же и приготовьтесь к обороне. Укрепите ставни на окнах, убедитесь, что на дверях крепкие запоры. Организуйте людей для защиты деревни. Соберите отряды. Вооружитесь. Вы поставили часовых. Это хорошо.

      Он прервался, чтобы сделать вдох, и Таура спросила:

      – Но что нам делать, когда они явятся?

      Он посмотрел на нее. Наверное, он был бы привлекательным мужчиной, если бы не холод и усталость. Его щеки покраснели, темные волосы слиплись от дождя или пота. В карих глазах сквозило отчаяние.

      – Ушедшие не вернутся. Перекованные не станут снова людьми. Никогда. Вы должны быть готовы убить их. Прежде чем они убьют вас, – резко произнес он.

      Внезапно Таура возненавидела его. Привлекательный или нет, он говорил о ее отце. Ее отце, крупном, могучем Бэрке, который вернулся домой с ловли, безоружный и не готовый к тому, что его оглушат и утащат. Когда мать крикнула Тауре бежать и прятаться, та подчинилась. И ничего не сделала, чтобы помочь ему. Она сидела в глубине ивовых ветвей, а его уволокли прочь.

      Следующим утром они с матерью встретились на руинах дома. Джеф стоял перед пепелищем, рыдая, словно ему было пять лет, а не тринадцать. Они не стали его утешать. Обе знали, что до глуповатого брата Тауры не достучаться. Под ледяной моросью они рылись в обугленных бревнах и густой золе, в которую превратилась соломенная крыша их дома. Спасать было почти нечего. Джеф стоял и завывал, а Таура с матерью бродили по дымящимся руинам. Несколько кухонных горшков и три шерстяных одеяла в массивном буфете, который чудом не прогорел. Миска и три