Разгром Деникина. Александр Егоров

торговля и частная собственность; о Советах умалчивалось; позднее Милюков выдвинул лозунг «Советы без коммунистов»), вел шпионскую работу, доставляя ценные сведения о Красной армии (что, между прочим облегчило продвижение Деникина на север), держа в Москве связь с Союзом возрождения, от чего на Юге кадеты отказывались. Национальный центр был официальным идеологом Добрармии, и, когда под давлением союзников весной 1919 г. вырабатывалась декларация, Национальный центр выступил против Учредительного собрания, за неограниченную военную диктатуру. Поэтому апрельская декларация Деникина лишь туманно говорила о «народном собрании» и т. п. Правые кадеты господствовали в партии, ожидая «грядущей монархии». С июля 1919 г. усилился крен вправо, возраставший не только по мере успехов Добрармии, но и после начала отступления. Опасаясь, что «хозяин» (монарх) будет фигурировать только в программах крайних правых и, таким образом, получит распространение идея самодержавия в чистом виде, кадеты призывали подготовиться к восстановлению монархии. Но положение официального идеолога, а затем и крен вправо не привели к передаче власти в руки кадетов. Правые делали некоторые уступки (насколько это не затрагивало власти помещиков), но власть как была, так и осталась за юнкерско-помещичьими реставраторскими группами и старорежимной бюрократией. В официозной деникинской прессе стали открыто говорить о монархизме.

      Наконец, третья основная группа – Союз возрождения – представляла собой сборище энесов, эсеров и меньшевиков, а через «круг» и «раду» – также и казачества (кулацко-эсеровскую его часть). Союз играл роль «оппозиции его величества», но в то же время составлял единый фронт с Национальным центром. На своем заседании 14 июля Союз постановил оказывать всяческую поддержку Деникину, однако, как отмечает последний, он ни поддержки, ни особого вреда от этой организации не видел. Даже и тогда, когда осенью 1919 г. белые достигают наибольших успехов и Союз, торопясь не опоздать к московскому пирогу, решает стать «на линию сотрудничества с властью», оставляя за собой право «благожелательной критики», даже и тогда эта мешанина из «благодушных» интеллигентиков и деловитых кулаков-казаков остается верна самой себе, продолжая плестись в хвосте власть имущих.

      Некоторый интерес представляет фигура В. Шульгина с объединившейся вокруг него небольшой группой лиц. Продолжая оставаться на прежней ультрамонархической точке зрения, он вместе с тем отходит от своих единомышленников (Н. Львов, П. Струве и др.) по вопросу аграрному. Вот что он писал 12 декабря 1918 г.:

      «Я думаю, что без решения аграрного вопроса ничего не будет. Наш мужик при всем своем варварстве здоров телом и душой… Наши помещики дряблы… У меня явилось внутреннее убеждение, что бороться в этом отношении бесполезно. Но если землю все равно надо отдать, то возникает вопрос, правильно ли мы идем, откладывая этот вопрос до воссоздания России. Ведь главное препятствие этого воссоздания и есть эта проклятая