Оборотни тоже смертны. Алексей Щербаков

но тут противоречие. Зачем немцам придумывать столь нелепую историю с ошибкой пилота? – спросил Макаров.

      – Вот это как раз самое слабое место в моих рассуждениях. Можно допустить, что немцы перемудрили.

      Но тут подал голос Мельников:

      – По-моему, все правильно. К примеру, ложные сигнальные огни – это мы проходили, немцы подобное устраивали не раз и не два. Но в этом случае вырваться парашютистам практически невозможно. Они ж приземляются прямо в руки фрицам. Там, в ГФП, люди не глупее нас. Они понимают, что такая история вызовет недоверие. А тут им как на заказ – ремонтные работы на железке. Они и переиграли легенду. Это ведь убедительнее. Диверсия была? Значит, и ремонтные работы были. Партизаны это знают. Кострища вдоль дороги небось и сейчас можно увидеть.

      – Сергей, я в вас не ошибся.

      Тут снова встрял Макаров.

      – Но почему мы встретили эту радистку бултыхающейся в болоте? Или она нас заметила и разыграла «водную сцену»? В такое я не поверю.

      – Она могла и в самом деле заблудиться, – возразил Мельников. – Компаса-то у нее не было. Тем более, обрати внимание, она просквозила наш лагерь слева. Не хуже меня знаешь – неопытного человека в лесу всегда заносит в левую сторону. Она может быть агентом ГФП или гестапо – но не являться специалисткой по лесному хождению.

      – Похоже на то. Тогда понятно, почему она тебе глазки строила.

      – Строила глазки? – оживился Сухих. – Ясно. Она ж сообразила, что вы не простые бойцы. Чем плохо – иметь защитника? А если вдруг любовь закрутится, – то можно попытаться использовать человека и более серьезно.

      – Так что нам делать, Николай Семенович?

      – Пока молчать в тряпочку и не подавать вида. Чапай думать будет.

* * *

      Думать было о чем. Пожалуй, впервые за свою работу в партизанском отряде Сухих столкнулся с таким серьезным случаем. Он уже выявил нескольких агентов или явно подозрительных личностей. Но все это были довольно примитивные персонажи, являющиеся, скорее всего, продуктом самодеятельности местных немецких властей. Еще по сорок первому, когда Сухих работал в Москве, он знал, что немцы в деле засылки агентуры старались «брать числом». В партизанских лесах наблюдалось то же самое. Легенды были сляпаны через пень-колоду и легко разоблачались. Но вот тут был иной случай. Чувствовалась рука мастера. Ведь прокололись же фрицы на том, что не учли лени русских людей – подрывники решили, что лучше пересидеть ночь в весеннем лесу без огня, нежели таскаться туда-сюда. А так все было сделано красиво. Сухих, сам неплохой шахматист, оценил красоту комбинации.