Оборотни тоже смертны. Алексей Щербаков

в случае чего точно мимо гестапо не пройти.

      – А где ж вся твоя медицина?

      – Не знаю… У немцев, наверное.

      – Ладно, выбирайся сюда. Только немного правее держи… А то снова искупаешься.

* * *

      Вскоре девушка приблизилась к ним. Она была невысокой, плотненькой и скуластой. Даже издали было видно, что Оля изрядно побродила по лесу – одежда забрызгана грязью, а девушку аж пошатывало.

      Все выбрались на сухое место.

      – Для начала на-ка, глотни. – Мельников протянул девушке фляжку.

      Та понюхала.

      – Что это за гадость?

      – Гадость?! – возмутился Сергей. – Да это французский коньяк. Сам бутылку в вещах немецкого майора нашел. А эти фон-бароны что попало пить не будут.

      – Клопами пахнет…

      – Слушай! Ты в детстве рыбий жир пила? Пила. Вот это тоже лекарство. Идти еще далеко, а нам тебя на спине тащить лениво. Мы тоже не из кино возвращаемся.

      Девушка глотнула, закашлялась, но вскоре спиртное возымело действие. Ее лицо несколько оживилось.

      – Ну вот, поешь теперь, – Макаров протянул ей вскрытую консервную банку, достал из-за голенища ложку…

      Судя по тому, как Оля набросилась на еду, поголодала она изрядно.

      – Давайте мы тоже понемногу за удачу. Юрий…

      – Юрий Антонович.

      – Давайте, Юрий Антонович, выпьем за то, чтобы это был не последний наш совместный бой с фашистами.

* * *

      Тем временем девушка управилась с едой, и Мельников приступил к разговору.

      – Ну, врач Оля, рассказывай, какой черт погнал тебя в эту топь. Если б мы не подоспели, ты как эта, которая луч света в темном царстве… бульк – и нету.

      – Я не знала дороги. Хотела перейти болото – вдруг с собаками преследуют…

      – А там за болотом есть еще и речка… Но давай по порядку. Откуда ты?

      – Нас выбросили с парашютами. Вон там, – девушка показала рукой на восток. – Точно не знаю, я здорово плутала.

      – Когда?

      – Пять дней назад. Наша группа насчитывала пять человек. Командир, лейтенант Свешников, я и еще три бойца. Мы должны были прыгать на сигнальные огни.

      – К кому? К какому отряду? Вот мы называемся имени Котовского.

      – Я не знаю. Знал командир. Самолет долго кружил, потом летчик велел прыгать. Внизу были костры – но еще в воздухе мы поняли, что не те. Там была железная дорога, вагоны, много людей…

      – А это фрицы чинили железку, которую наши, видать, в очередной раз покорябали. Теперь примерно понятно, где это было. По прямой – километров двадцать пять. Но продолжай.

      – По нам стали стрелять, еще когда мы были в воздухе. Мы пытались уклониться. Но там – чистое поле. Двоих наших я видела, как они упали, меня отнесло дальше, я успела обрезать стропы и уйти. С тех пор брожу. Бродила по каким-то полям. Там деревня была, но я побоялась в нее заходить. Потом вот в лесу очутилась…

      – Ты, девушка, в рубашке родилась. Окажись ты на той стороне дороги – пропала бы. Немцы – они, гады, упорные. Посчитали бы количество парашютов – и обшаривали