Тайна Медвежьей лощины. Ирина Николаевна Мальцева

огромные валуны, сложенные пирамидой неведомым великаном. Можно было, конечно, принять это за чудо природы, но уж больно правильная пирамида получилась.

      – Ходите, (идите) – приказал старший.

      Они прошли за ворота, которые тотчас за ними закрыли двое здоровяков с пиками и длинными ножами за поясами, и оказались в поселении как из учебника истории древних славянских племен. По обеим сторонам располагались деревянные избы, крытые дранкой, положенной на жерди. В основном избы стояли на сваях, между полом и землей оставалось пространство в полтора метра, откуда выглядывала мелкая домашняя скотина: козы, овцы, телята. Перед каждой избой выложен каменный очаг, возле которого суетились женщины. Чтобы попасть в избу, нужно было подняться по невысокой лесенке, пересечь что-то вроде помоста, потом открыть дверь в саму избу.

      С наружной стороны под самой крышей избы находилось продолговатое отверстие шириной в ладонь. Выше отверстия к бревнам прибиты шкуры зверей, кое-где черепа животных, пучки трав и ветки деревьев.

      Улица поселения, если её можно так назвать, была длинной и упиралась в большой дом напоминающий барак. Он тоже стоял на сваях, но в промежутке между полом и землей не было живности. Зато перед домом располагался очаг, больше напоминающий плавильную печь, состоящую из плоского валуна внизу и огражденную металлическим полукругом. На нижнем валуне была сложена кучка хвороста, над ней вился дымок. Позади большого дома вверх к холму шла утоптанная тропа, оканчивающаяся у пирамиды из камней.

      Сразу за оградой, слева, в землю был вколочен толстый кол. Рядом торчали колья поменьше, но сразу было видно, что это боевые копья, ведь каждое было с железным наконечником. Толстый кол венчала шкура волка вместе с головой, лапами и хвостом: мертвая голова волка была насажена на кол, шкуру шевелил слабый ветерок.

      Дальше стоял навес: четыре дерева соединяла общая крыша, устланная еловыми ветками. Пространство под навесом было разделено жердями на два загона. В одном находились лошади, в другом был свален стожок сухой травы. Возле лошадей суетился дед. Длинные седые волосы, перехваченные по лбу кожаным ремешком, не скрывали изрытого глубокими морщинами лица и закрытого бельмом левого глаза.

      Провожатый махнул ему и показал на друзей. Дед подошел, оглядел всех четверых, что-то сказал провожатому и покачал головой. Провожатый рассмеялся в ответ, пожал плечами и пошагал вверх по улице к большому дому.

      А старик повел усталых путников к навесу под деревьями. Люди от ближайших домов с интересом посматривали на чужаков, что-то спрашивали у старика, но, занятые своим делом, близко никто не подошел.

      Под навесом была сложена сухая трава. Дед показал, что они могут сесть. Потом он принес деревянное ведро с водой и глиняную чашку.

      – Пити, – сказал он, протянув чашку.

      Грек взял чашку, зачерпнул воды, выпил, передал чашку Климу, тот Ярику, а Ярик – Дизелю. Напившись, они поняли, насколько проголодались. Но старик уже ушел, и никто не собирался их кормить.

      – Это