Моя цена – жизнь. Анастасия Маркова

ничего ему не ответила – глаза предательски щипало, а в горле стоял ком, поэтому лишь кивнула. Напоследок повернулась к Морану, прожигая его взглядом и передавая всю ненависть, что родилась во мне.

      Черный маг не предпринимал никаких попыток остановить несостоявшуюся любовницу. Его лицо было бледным, а взгляд метался то ко мне, то к стоящему рядом мужчине. Сделав два рваных глотка воздуха, нашла в себе силы поблагодарить своего спасителя. Однако стоило повернуться к нему лицом, как заботливый взгляд незнакомца сменился неприязненным, напомнив в очередной раз о жестокости и несправедливости этого мира.

      – Ведьма, – с пренебрежением произнес он, хмыкнул и добавил то, что принесло мне разочарование: – Может, и мешать не стоило?

      Я гордо подняла голову и прямо посмотрела в глаза светлого мага.

      – Можете думать обо мне все, что хотите. Тем не менее… еще раз, спасибо, – слова дались тяжело.

      На ватных ногах кое-как добрела до выхода, но, открыв дверь, остановилась. Сколько бы ни старалась быть сильной, не смогла – по щеке невольно покатилась слеза… другая… Боль и обида подтолкнули сказать то, что хранила глубоко внутри, то, что никогда и никому не говорила:

      – Черные, светлые… Разве мы выбираем, кем родиться?! Мы такие же живые, как и вы. Мы дышим, мечтаем, но главное – наделены чувствами. Мы также, как и вы, способны любить… всем сердцем.

      Не желая больше ни секунды находиться в этом доме, бросилась на улицу. Я неслась, не разбирая дороги – слезы застилали глаза. Споткнувшись в очередной раз, упала на колени. Наплевав на все, обернулась совой, взмыла в небо и полетела в поисках утешения.

      Едва показалось знакомое озеро, на виду у местных рыбаков спикировала в воду, принимая на лету человеческое обличье. Родная стихия в мгновение ока вытолкнула меня на ровную поверхность. Я распластала руки, закрыла глаза и отдавалась во власть живительной энергии, наполнявшей мое тело. Она забирала боль, качала на волнах, словно в колыбели собственное дитя. Постепенно отступила злость, горечь, но не обида. Последняя поселилась глубоко в сердце и не желала его покидать.

      Я потеряла счет времени, убаюканная умиротворяющей тишиной и легкими покачиваниями водной глади. Солнце стояло в зените – следовало возвращаться, Тирра, скорее всего, уже проснулась и дожидается меня. Я отдала мысленный приказ стихии, и она поставила меня на ноги. Так легче было обернуться и взлететь.

      – Ты где была? – взволнованно спросила сестренка, как только вернулась домой.

      – У Морана, – я пронеслась в спальню и достала из шкафа первое попавшееся на глаза платье.

      – Лея, что он с тобой сделал? – испуганно проговорила Тирра.

      – Ничего. Но отныне его имя в моем доме под запретом. Ясно? – резко вымолвила, бросив на нее грозный взгляд, и подруга активно закивала.

      – Что же нам теперь делать? – обреченно произнесла она почти шепотом.

      Несомненно, сестренка говорила об отведенном мне времени, но внутри зародилась уверенность,