Последний Хранитель. Анна Юрьевна Шелегина

что мама бы все равно не смогла сражаться? Или считаешь, что мама отказалась бы от своего счастья тогда? – вопросы вырвались сами, до того, как мозг успел осмыслить все, что мне рассказал Элайри, но осознание последовало тут же, и я потеряла дар речи, в упор глядя на мужчину.

      – Я не знаю, Ангелина. Может и стоило мне отказаться от нее, тогда, может быть, она бы не погибла, и другие Хранители бы остались жить.

      – Нельзя быть в этом уверенным. Мама была женщиной, значит, она могла выйти замуж и все равно ждать в это время ребенка! – я резко соскочила с дивана, – Или ты считаешь своей ошибкой меня?

      – Ты очень похожа на нее, – внешне он оставался спокойным, но в его чудных фиалковых глазах бушевал самый настоящий шторм, – Я не считаю тебя своей ошибкой. И я рад, что ты выжила. Я очень рад видеть тебя дома.

      Я не заметила, как он встал с кресла, не увидела его приближения. Я просто закрыла глаза, и в этот же миг очутилась в его объятьях. Я прижалась к его груди, вдыхая аромат лимона и корицы, а его руки поглаживали меня по спине и голове. Я чувствовала, как часто бьется его сердце, как мелко дрожат его руки. Я чувствовала, что он плачет, но все что могла, это обнять его в ответ. Отец оказался на целую голову выше меня, хоть я сама ростом не была обделена. Отец. Я не надеялась встретить его. Я всегда жила в одиночестве. Мне было трудно сказать это вслух. Трудно произнести слово, которое я старалась даже не вспоминать, но мне очень захотелось его сказать. Сказать так, что бы он услышал:

      – Здравствуй, папа.

      Глава 4

      После всего произошедшего, отец еще долго не хотел выпускать меня из объятий, но мой желудок имел свои планы. В комнате раздалось пение кита, да такое громкое, что мне вновь стало стыдно. Отец прислушался и рассмеялся, а затем вышел из комнаты в еще один проход. Наверняка там была еще одна пещера, но проверить так и не удалось. Столик, за которым мы не так давно пили чай, покрылся белоснежной кружевной скатертью. Куда делись все чайные принадлежности, я не знаю. Я только и сделала, что рот открыла от удивления. На столе появилась большая тарелка с дымящейся картошкой, сдобренной сливочным маслом и посыпанная мелко-нарезанной зеленью. По краям тарелки лежали аппетитные, запеченные до золотистой хрустящей корочки, куриные голени. Рядом появилась тарелка с каким то салатом, кажется овощным, и большой прозрачный кувшин наполненный, судя по запаху, брусничным морсом. Мой желудок вновь издал голодный звук именно в тот момент, когда отец вернулся в комнату.

      – А как…? – я не смогла оформить фразу, но он понял меня.

      – Магия. Садись, давай, а то в обморок упадешь, – по-доброму улыбнулся отец.

      Дважды приглашать меня к столу не пришлось. Какое-то время я молчала, занятая вкуснейшей картошечкой и курочкой, но когда первый голод был утолен, все же поинтересовалась:

      – Я думала еда в этом мире отличается от Земной. А тут вроде бы все такое же. Да и язык вроде тот же.

      – Это не совсем так. Языки то различаются, но