Формула судьбы. Виктор Вячеславович Воропаев

со своего пути и идти по линиям, которые пересекают гиперболу. Тут есть одна деталь: конец один – смерть. Как ни крути – мы всё равно к этому придём рано или поздно. Вот что значит судьба. Предрешено наверняка только одно – смерть! Можно привести пример не на фоне графика на декартовой плоскости, а с помощью дерева, его веток и даже корней.

      Я замолчал, так как понимал, что на данный момент с моих друзей хватит. В это прекрасное весеннее утро я ворвался к ним с какими-то бешеными теориями и идеями, но понимал, что всё надо делать постепенно. А я так не умел. Я любил сразу высказать, что к чему, ибо я был таким.

      – И что ты теперь собираешься делать? – спросил Алексей. – Какие у тебя дальнейшие планы?

      Я взглянул на Лёшу. Вопрос прозвучал как-то очень ровно, без всяких интонаций. Было видно, что он с трудом говорил.

      – Это ещё не всё. Есть ещё кое-что.

      Марина улыбнулась. Алексей же наоборот, закатил глаза кверху:

      – Что?

      – Я вывел формулу судьбы благодаря этому графику с помощью переменной «t» и линии жизни «X» в степени «n».

      Ребята снова переглянулись между собой.

      – Зачем? Что тебе это даст?

      – Понимаете… – я стал заходить издалека, – судьба – это такая штука…

      Я задумался. Не знал, как им рассказать о том, что судьба у всех одна, она есть, и её можно увидеть. Ею можно управлять, и её можно изменять.

      – Ты же только что доказал нам, что её не существует! – перебила меня Марина. – Как тебя теперь понимать?

      – Я не говорил, что её нет. Я говорил, что ею можно управлять и что её можно изменять. Судьба существует. Но не у каждого человека, а… как бы у группы людей. Или, можно сказать, у поколения.

      – Это как?

      – Что вы знаете о мойрах?

      – А какое это имеет отношения к данной ситуации?

      – Что такое мойры? – спросил Алексей, который явно не очень увлекался мифами Древней Греции.

      – Это три богини судьбы в греческой мифологии, – ответила за меня Марина. – Но я не понимаю, как они связаны с нашим миром, ведь это же миф.

      – Родная, пойми… Греки – умный народ, и просто так они бы не стали выдумывать мойр. Наверное, их же что-то побудило это сделать.

      Кому-то может показаться, что обращение к Марине словом «родная» было не совсем уместным хотя бы по той причине, что она – девушка Алексея. Но у меня и на этот счёт было своё объяснение, которое Лёша знал и в какой-то степени меня понимал. Просто мы были действительно родными друг для друга, независимо от того, кто с кем живёт или ещё что-то. Если родные – значит, родные, а то, что она девушка моего друга – уже второстепенно.

      – И что с этого?

      – Судьба есть. Я думаю, Атланты об этом узнали, и это очень не понравилось Зевсу. Но я сейчас не об этом. Я хочу вам сказать, что не может быть у каждого человека предначертанной судьбы. Причиной этого является то, что людей много, а богинь судьбы – только три.

      – Интересная версия, – улыбнулась Марина, – никогда, если честно, не задумывалась над этим.

      – Ну