Рабы Microsoft. Дуглас Коупленд

и объемным. Поможем ему сбыться.

      Четверг

      (на той же неделе)

      На выходных мы собирались устроить гаражную распродажу всяких ненужных вещей. Пока я к ней готовился, нашел в гараже полфунта мясного фарша в большой стеклянной банке. Я совсем забыл про свой эксперимент, и фарш пролежал там четыре месяца. Фарш остался розоватым, но порос серым пушком.

      – Я хотел проверить, пичкают ли коров консервантами, – объяснил я Карле.

      Карла заглянула в банку и заявила:

      – Твой мозг последние полгода в Microsoft.

      Звонила мама. Теперь она гораздо веселее. Не нервничает по поводу денег, занимается спортом. Мне удалось вставить вопрос о том, что делает отец для Майкла.

      – Так что у него за работа, мам?

      – Ну, я точно не знаю… Его не бывает дома. Они с Майклом колесят по всему полуострову и собирают всякую дребедень. Обстановку для офиса.

      – Отец ремонтирует мебель?

      Шепотом:

      – Зато он больше не надоедает мне с утра до вечера! И вообще он рад, что кому-то нужен.

      Нормальным голосом:

      – Так когда ты приедешь?

      – На следующей неделе.

      Про тело: сегодня весь день злюсь, надо с кем-то поделиться.

      Я в последний раз поехал в Microsoft, освобождать офис. В нашем отделе, где недавно сдали программу, было необычно тихо даже для воскресенья. Я впервые в жизни оказался на работе совсем один.

      Я подумал о том, как жил в Microsoft – скорчившись за компьютером, без любви, без физических ощущений – и страшно разозлился. Хочется забыть это все и начать жить дальше. По-настоящему. Не хочу вспоминать, что годами игнорировал собственное тело и думал только о программном коде. О чужой абстракции.

      Когда человек попадает в монолитную программерскую среду вроде Microsoft, что-то заставляет его пересмотреть саму суть взаимоотношений между умом и телом, душой и карьерными планами, предметами и мыслями.

      Если бы не Карла, я мог бы этого и не заметить. Я смирился бы с постоянной сенсорной депривацией. Карла вернула меня к нормальной жизни и помогает стать… личностью.

      Я стер автоматическое сообщение голосовой почты, которое верой и правдой служило мне эти полгода.

      «Спасибо, что вы позвонили в персональный коммуникационный центр великого Андервуда!

      Нажмите «один», чтобы приобрести мебель марки Broyhill!

      Два – масляная присадка STP, лучший выбор гонщика!

      Три – удобный и недорогой Buick Skylark!

      Четыре – Rice-a-Roni, рис с вермишелью, знаменитое блюдо из Сан-Франциско!

      Пять – автокосметика Turtle Wax!

      Шесть – Дэн!

      Нажмите знак фунта, чтобы прослушать меню еще раз».

      Явился Шоу – вот уж не ожидал! Произнес неуклюжую речь о том, как ему будет меня не хватать. Не было настроения его слушать. Наш бэби-бумер Шоу в детстве так и не проникся лего. Мол, старье это, пятидесятые годы. Ему нравились модульные конструкторы небоскребов Kenner.

      – «Кеннер» – это кучеряво! Кра-а-ак!

      (Это он рекламу старую