Черти на том берегу. Витэль Багинский

родное имя. Роман же был сложно устроен (сплетались судьбы, мысли, времена), слог намного изящней прежнего. Но отчим этого не оценил, сказал, что его ахинея никому не нужна сегодня. А кто такой этот Святослав Жиров – он не знает, а народ и подавно – потому тратить на это деньги и время он не намерен. Требуя вернуться в привычное русло, он дал Святику два месяца (с готовой рукописью, естественно). Он отчиму отказал, обозвав его ненасытным жидом, на словах разорвал договор, услышав в спину угрозы. После потребовал от матери развода с этим человеком, и поругался вдобавок с ней.

      – А вы, почему не пьёте Святослав Георгиевич? – Отвлёкся от своей кружки Эльдар Романович, заметив отрешённый вид Святика.

      – Я не тороплюсь… – Вынырнул тот из раздумий, чтоб ответить.

      – Вижу, вы задаётесь многими вопросами… Но не переживайте, я, придёт время, всё вам расскажу. Меня заинтересовала ваша жизнь, а точнее – работа.

      – Хм… В вашем ли возрасте интересоваться такой писаниной…?

      Эльдар Романович приподнял брови с диковатым недоумением.

      – Чем это я заслужил…

      – Нет,… – перебил старика Святик, – чем это заслужила внимания вашего, такая, страшно даже сказать, литература?

      – Ах, вы наверно не в курсе ещё..! – Эльдар Романович провёл по воздуху глазами, отхлебнул чаю. Причмокнул. Качнул рукой. – Позже. Я всё объясню вам позже. И не переживайте, сейчас вас домой отвезёт Виктор.

      Густые брови подскочили, чуть ли не до середины лба, поперхнувшись, Виктор закашлялся. Видно, неожиданное задание.

      – Да. Я подвезу.

      – Не стоит. Я бы сам.

      – На чём. Три часа ждать автобуса стоять будете…

      Святик решил не спорить.

      Милош ковырялся в печенье. Что-то доставал и клал на салфетку. Святик сидел рядом и без труда смог понять происходящее. Трубачу не нравился тмин, но съедал он без остатка само печенье, не взирая на уже пропитанное запахом.

      Подростки наминали конфеты, старательно обгоняя друг друга, и навалив гору фантиков. Их не интересовал чай, пили они газировку. Любовь Герасимовна медленно и беззвучно размешивала сахар – выходило у неё всё безмолвно. Рафаэль о чём-то думал, выпивая уже третью кружку. Пастор ел пирожное, запивая зелёным чаем. А художник за спиной Святика доедал вазу с бубликами. Всем было комфортно.

      Виктор, точно заторопился, но закончил чаепитие вместе со всеми. Умели всё – подчистую. Стол изобильно накрытый, словно, объела саранча.

      Точно минута молчания погрузила кабинет в тишину.

      На поверхности вновь появился тот самый загадочный металлический ящик. Что за чёрт?

      Эльдар Романович его, открыв, пустил по кругу, только теперь в другом направлении.

      Рафаэль достал из ящика скрученную бумажку, и спрятал в карман.

      Виктор не принял.

      Милош на этот раз аккуратно взял ящик, не тряся