Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище. Мария Дубинина

хоть «пациент» этого и не видел.

      – Да, подкинул ты мне проблему, – проворчал Герман. – И тебя не смущает провал в памяти? Что последнее ты помнишь?

      Альберт смущенно сжал ладони между коленей.

      – «Черную дыру» помню. Проснулся на чердаке, на табурете одежда и бумаги в папочке. Я все прочитал и понял, что я Альберт Кельвин и что мне нужно идти в Училище военно-магических дисциплин. Это ж плохо, что я ничего больше не помню? Но если я всем об этом расскажу, меня же выгонят, да? Куда я тогда пойду?

      Пусть и без памяти, но хоть как-то размышлять Альберт не разучился. В его словах была логика, и Герман уже собрался сказать ему, кто он такой, но вдруг передумал.

      – Я живу один. То есть жил. – Он вернулся к своей койке. – Это место занято, те две койки тоже. Остальное в твоем распоряжении. Можешь выбрать любой шкаф, они почти все пусты.

      Берт открыл первую попавшуюся дверцу, постоял перед пустыми полками, стянул с себя куртку с нелепой опушкой и впихнул в шкафчик.

      – Это все твои вещи? – Герман удивленно приподнял бровь. Гардероб его друга прежде не отличался такой скромностью.

      Альберт нервно дернулся, куртка попыталась выпасть, и он торопливо засунул ее обратно.

      – Д… да. Это все.

      Герман резко поднялся и без объяснений направился к выходу. Оставить все как есть он просто не имел права, только нужно сохранять спокойствие и не наломать дров. А как хорошо начинался учебный год!

      – Стой! – Берт справился со своенравной верхней одеждой и бросился к нему. – Ты куда?

      – Пойду прогуляюсь, нужно кое-что прояснить. – Герман взялся за ручку. – Один. Сиди и жди меня тут. Понятно? Придут две девушки, повыше и пониже, блондинка и брюнетка, не пугайся. Это свои.

      Альберт послушно закивал.

      Даже для его непосредственного характера так легко относиться к потере памяти – странно, но еще удивительнее было само его появление в Визании в таком виде. Что бы с Альбертом ни случилось, оно не объясняет поддельных документов на вымышленное имя и оплаченной комнатушки в гостинице. И эта мысль буквально подгоняла Германа в сторону здания администрации, где располагались деканаты, в том числе и второго потока. Декан Кишман просто обязан быть в курсе этого дела, иначе почему он принял документы, да еще и спустя месяц после официального начала учебного года? Урок как раз уже закончился, и декан, скорее всего, вернулся в свой кабинет.

      Быстрым чеканным шагом он миновал коридоры общежития, проигнорировал вялые выпады ролановских приятелей, встречавшихся ему на пути через парк, и даже не сразу заметил, что никто так и не осмелился ничего сказать вслух. Только поток негатива, непонимания и злой обиды тянулся за Германом, как щупальца гигантского спрута. Голова моментально отозвалась тупой болью, и он ускорил шаг.

      Здание административного корпуса встретило его пустым холлом и гулом собственных быстрых шагов. Савелия на месте еще не было, Герман почувствовал это сразу, как только оказался в коридоре второго этажа, но из природного упрямства дошел до нужного кабинета.

      – Декан Кишман… –