Историки Варшавского университета. Время и судьбы. Н. А. Казарова

[108]. Донком предложил внести изменения в программу «в частях, предопределяющих разделение предметов на идеалистические и эклектические, препятствующие выработке строго научных марксистских воззрений»[109].

      Донком рекомендовал провести строгий отбор кадров для работы на педфакультете и внести изменения в учебный план: «Наметить собственные кандидатуры для чтения тех или иных курсов, общих, вспомогательных и специальных дисциплин: 1. Курс “История мировоззрений” должен читать марксист. Поскольку в программе есть предметы по обществоведению (исторический материализм, политическая экономия, эволюция хозяйственных форм и пр.), становится трудноуловимым содержание курса “Основы социологии”. 2. Донком находит излишними курсы “Введение в изучение религии”, “История мировых религий”, поскольку в программе есть общий курс истории мировоззрений, а означенные частные курсы занимают сравнительно много места и не обеспечиваются преподавателями-марксистами. 3. Донком находит нецелесообразным чтение параллельно с общими курсами по русской истории, истории хозяйственных форм в России и истории русской культуры особых курсов истории общего революционного движения в России, истории аграрных отношений и истории общественных классов, иначе как при условии, что эти курсы читаются партработниками в виде коррективов к немарксистски изложенным старыми профессорами курсам. 4. Донком высказывается за совершенное исключение случайного курса “Европейский абсолютизм”, никакой необходимостью не вызываемого и политически нежелательного»[110].

      Кандидатуры преподавателей на кафедры педагогического факультета также обсуждались на заседаниях бюро Донкома РКП(б). Неприемлемыми для преподавания на педагогическом факультете были признаны кандидатуры ведущих профессоров историко-филологического факультета Н. Н. Любовича, Г. Г. Писаревского, П. Н. Черняева, Е. А. Черноусова[111]. В качестве основных мотивов отвода вышеназванных кандидатур были названы преклонность возраста, совершенно и неискоренимо отрицательное отношение студенчества из среды трудящихся к данной профессуре, крайний консерватизм в трактовке предмета[112]. Профессоров Беркута, Козловского, Кунцевича и Боброва оставили в списке лишь как сверхштатных[113]. Но все-таки из всех старых университетских профессоров Иван Павлович Козловский дольше всех оставался работать в университете. Он проработал до 1930 г. и был уволен после очередной «чистки».

      Историк В. А. Голобуцкий, поступивший в 1927 г. в Северо-Кавказский университет на социально-экономическое отделение, реорганизованное вскоре в историко-экономическое, с большой благодарностью вспоминал И. П. Козловского, у которого ему довелось учиться: «Думаю, не только я, – писал он в своих воспоминаниях, – но и многие другие из моих университетских товарищей помнят И. П. Козловского. Как сейчас вижу маленькую фигурку человека в темном костюме. Проф. Козловский заведовал

109

Там же. Л. 40.

110

ЦДНИРО. Ф. 4. On. 1. Д. 134. Л. 41.

111

Там же. Л. 42.

112

Там же. Л. 41.

113

Там же. Л. 42.