Джентльмены шутят. Фунтик английского юмора. Отсутствует

Уайльд воскликнул: «О, подождите немного! Так интересно узнать, чем это кончилось».

* * *

      Во время своего американского турне, беседуя с журналистом из Цинциннати, Уайльд сказал:

      – Меня удивляет, почему ваши преступники не указывают в качестве смягчающего обстоятельства редкостное безобразие вашего города.

* * *

      Эмиль Золя предложил тост за искусство и за Оскара Уайльда, добавив:

      – К сожалению, месье Уайльду придется отвечать нам на своем варварском языке.

      Уайльд встал и сказал по-французски:

      – По рождению я ирландец, по воспитанию – англичанин, и поэтому я обречен, как заметил месье Золя, говорить на языке Шекспира.

* * *

      Какой-то прохожий сказал:

      – Смотрите, вот идет этот дурацкий паяц Уайльд.

      Уайльд, обратившись к своим спутникам, заметил:

      – Удивительно, как быстро приобретаешь известность в Лондоне.

* * *

      Уайльд никогда не садился обедать в повседневной одежде. Он говорил:

      – Если бы я очутился на необитаемом острове и мои вещи были бы при мне, я бы всякий раз переодевался к обеду.

* * *

      Уайльд никогда не «гулял по Пикадилли с цветком мака или лилии», как утверждала молва. Сам он по этому поводу говорил:

      – Такое мог бы сделать любой. Я добился гораздо большего: заставил поверить всех, что я действительно это делал.

* * *

      Уайльду предложили составить список ста лучших книг.

      – Это едва ли возможно, – ответил он. – Я написал только пять.

* * *

      Уайльд не узнал знакомого, с которым не виделся долгие годы; в свое оправдание он сказал:

      – Простите, что я вас не узнал, но я так изменился!

* * *

      Третьеразрядный журналист, грубо нападавший на Уайльда в печати, однажды встретил драматурга на улице и попытался заговорить с ним. Уайльд внимательно посмотрел на него и сказал:

      – Прошу меня извинить: я помню ваше имя, но не могу вспомнить ваше лицо.

* * *

      Один английский поэт жаловался Уайльду на то, что его не замечают.

      – Это настоящий заговор против меня – заговор молчания! Что мне делать?

      – Присоединиться к нему, – ответил Уайльд.

* * *

      Некий американский издатель предложил Уайльду пять тысяч долларов за роман в сто тысяч слов. Уайльд телеграфировал:

      «Мне трудно удовлетворить Ваше желание по той простой причине, что в английском языке нет ста тысяч слов».

* * *

      На предложение внести поправки в одну из своих пьес Уайльд ответил:

      – Кто я такой, чтобы осмелиться править шедевр?

* * *

      После премьеры одной из своих комедий Уайльд заметил:

      – Пьеса имела большой успех, но публика провалилась с треском.

* * *

      Более достоверная версия той же истории:

      Накануне премьеры комедии «Как важно быть серьезным» газетный репортер спросил Уайльда, будет ли, по его мнению, пьеса иметь успех. Уайльд ответил:

* * *

      – Мой дорогой, вы неверно ставите вопрос. Эта пьеса сама по себе успех. Вопрос