Обыкновенная война. Борис Геннадьевич Цеханович

Молодцы. Давай, так же продолжай. – Полковник сел в УАЗик и довольный уехал в сторону центральной вышки.

      Дальше всё пошло, как по накатанной колее. Команда: расчёт занимает места в машине. БРДМ выходит на огневой рубеж. Поиск цели – выстрел. Попадание в цель, машина отходит назад и я выслушиваю доклад счастливого командира машины о выполнение задачи. Потом пропустил командиров взводов – тот же результат. Залез в машину сам. Навёл визир в цель, выстрел – промах. Ракета прошла чуть-чуть выше цели. Делаю второй пуск – опять мимо. И только с третьего раза поразил цель. Осталась ещё одна ракета. Бойцы вынесли переносную противотанковую установку и установили её на бугорке. С неё определил стреляющим сержанта Кабакова. Он долго наводил, потом выстрелил, но промахнулся. Но всё равно я остался довольный стрельбой. Построил батарею, вывел стрелявших и объявил всем благодарность. С юмором рассказал, как сам промазал, а бойцы меня сразу же подкололи. Все были довольны, но больше всех, наверное, я. После построения экипажи противотанковых установок начали заниматься своими машинами, а замполит по одной командирской машине выгонял на огневой рубеж и пристреливал пулемёты ПКТ и КПВТ. Начал пристрелку с моей машины и сразу же отстрелил на ней фару «Луна». Но это ерунда. Я же рядом начал проводить стрельбу из гранатомёта для гранатомётчиков и остальных желающих.

      Уже несколько дней, рядом с гранатомётчиками, на этом направлении была развёрнута учебная точка для стрельбы из огнемёта «Шмель». Когда появилась у них пауза в стрельбе, я попросил пропустить несколько моих солдат. Конечно, первым стрелял я и мне очень не понравилось. Как и при выстреле из гранатомёта: здорово глушит, но самое неприятное, сразу же после выстрела из ствола выкатывается, так называемый, стакан и падает под ноги. Мне каждый раз казалось, что под ноги падает сам снаряд. Но очень мощное оружие. Рассказывают, что когда снаряд огнемёта взрывается, то в радиусе двадцать пять метров выжигается весь кислород и у человека внутри лопаются все внутренние органы.

      Вечером, когда появился на центральной вышке, командир полка тоже похвалил меня за подготовку противотанковой батареи. Оказывается, он видел, как мы стреляли, да и потом приехал Шпанагель, расхваливая меня.

      Возвращаясь в полк, частенько оглядывался назад и видел всю колонну. Машины в этот раз шли друг за другом на одинаковых интервалах и никто не отставал. Я сидел на холодной броне, встречный ледяной ветер выжимал слёзы из глаз и выдувал остатки тепла из-под одежды, но я был доволен. В принципе, этой стрельбой заканчивался этап боевого слаживания. Все мероприятия были выполнены, имущество получено. Завтра и послезавтра мне придётся решать лишь мелкие вопросы, надо было ещё до сдать лейтенанту Матвиенко остатки батареи, и что не маловажно – сегодня могу пораньше прийти домой и нормально поспать.

      Впервые за десять дней, после полкового совещания мне не пришлось ставить батарее задач на ночь. И видя уставших солдат, быстро подвёл итог выхода на полигон, отметил отличившихся военнослужащих и положил их пораньше спать. Сам тоже