По велению Чингисхана. Николай Лугинов

развели огонь. Джэлмэ с ханом сели друг против друга у ящиков с песком, где были начертаны карты местностей.

      – Из сказанного Сархаем я уловил одну мысль… – осторожно начал Джэлмэ, замолчал и, поглаживая усы, заметался взглядом по полу сурта, словно потерял какую-то важную мелочь.

      – Продолжай! – не повышая голоса, сказал хан.

      А Джэлмэ думал о том, как бы свою находку в военном деле подарить хану, дать хану додумать его, Джэлмэ, мысль. Наконец решился:

      – Хан! Мы знаем с вами, что стрелы самых сильных стрелков найманов достигают цели от силы в двухстах – трехстах шагах. Так?..

      – Так, Джэлмэ… А у нас средний стрелок бьет на пятьсот!

      – На пятьсот широких шагов, хан! – искоса глянул на хана Джэлмэ и лукаво поднял левую бровь. – И эти двести шагов разницы…

      Хан хлопнул в ладоши:

      – Хой! Понял твою мысль! Эти двести шагов – наш щит! Мы осыпаем их стрелами издалека и все время двигаемся, сохраняя разрыв и не вступая в сечу!

      – Так, великий хан!

      – Но какое же количество стрел понадобится, Джэлмэ! До совета нужно дать приказ всему войску о том, чтобы каждый нукер приготовил для себя сотни стрел. – Хан поднес факел ближе к песочной карте, вгляделся в рельеф гор и речных долин. – Ты обратил внимание, Джэлмэ, на слова Сархая о том, что большая часть пеших найманцев закована в броню?

      – Да, великий хан. Они, как и китайцы, тяжелы с этой броней.

      – И мы – конные – будем осыпать их стрелами издалека, не дадим им приблизиться, всякий раз отходя из поля досягаемости их стрел! Собери людей сразу после утреннего чая, Джэлмэ, светлая твоя голова!

      – Будет выполнено, великий хан!

* * *

      Джэлмэ собрал в сурт сугулана всех тойонов.

      Когда вошел хан, вскочили и поклонились толстые и худые, старые и юные, молчаливые и галдящие, важничающие и скромничающие, умные и пустоголовые, завистливые и великодушные – все склонили головы перед человеком, удерживающим в своих руках судьбы народа, столь же неоднородного, как и сами тойоны…

      – Хочу знать об исполнении отданных распоряжений, – произнес хан.

      – Кто первый? – громко и сипло спросил Джэлмэ и глянул на Богургу, одного из надежных.

      – Я свое выполнил, – поднялся и коротко доложил тот. Встал Боорчу, один из понятливых.

      – Я положил начало сколачиванию черного войска, и через три дня ядро этого ополчения будет готово. С возвращением каравана жду прибытия отданных мне людей…

      – Тойоны обещали? – спросил Джэлмэ.

      – Да. А караван придет через пять дней… Три дня, как ушел от нас, а на всю дорогу уходит восемь… Это все.

      – Ты что скажешь, Сюбетей?

      Сюбетей встал, нахлобучив на глаза высокую рысью шапку, устремил взгляд на носки широких сары – он произносил очень мало слов в своей жизни и очень страдал в это мгновение.

      – Говори же, немота! – подстрекнул брата Джэлмэ, и Сюбетей поднял брови, будто собрался дунуть в боевой