Охотники за костями. Том 1. Стивен Эриксон

землях к западу от долины,

      И с радостью он поведал, что там

      Раскинулись города – странные и многолюдные —

      Под властью монарха и сонма сварливых жрецов,

      Ещё он сказал, что видел когда-то

      Пыль, поднятую войском,

      Спешившим на битву куда-то – наверное,

      К ледовым пустошам юга,

      Так я узнала всё, что ему было ведомо – не так уж и много.

      С рожденья долины он не покидал

      И до сих пор не ведал – да и, по правде, знать не хотел, —

      Что великие планы касаются и низкородных.

      Всюду, во все времена

      Любопытство покрывается пылью

      И тихо ржавеет. Этот хоть не поленился

      Спросить, кто я, зачем пришла и куда держу путь.

      Оставалось с улыбкой ответить, что я направляюсь

      В многолюдные города, но прежде должна

      Пройти через эту долину. Старику бы заметить,

      Что псы его уже замертво пали в пыли,

      Ибо мне было позволено отвечать, что ныне я здесь,

      Госпожа Болезней и Мора, и это, увы, лишь часть

      Куда большего плана.

Рыбак кель-Тат. Позволение Полиэль

      Глава первая

      В такие дни на улицах властвует ложь.

Высший маг Тайшренн. «Коронация императрицы Ласиин», записанная имперским историком Дукером.

1164 год Сна ОгниПятьдесят пять дней со смерти Ша'ик

      Своенравные ветра подняли поутру тучу пыли, так что все путники, входившие в Эрлитан через восточные ворота, были с ног до головы покрыты коркой цвета красного песчаника окрестных холмов. Словно по мановению руки чародея, перед стражниками один за другим возникали торговцы, паломники, погонщики скота и путешественники – выходили из мутного марева, склонив головы, искали укрытия под сенью ворот, прищурив глаза под складками грязных полотняных шарфов. Запылённые козы тащились следом за пастухами, кони и волы низко опустили головы, а вокруг их ноздрей и глаз пыль ссохлась в корку, повозки тихо шипели – это песок сыпался в щели между старыми досками на дне. Стражники смотрели и думали лишь о конце дежурства, бане, еде и тёплом теле рядом – достойной награде за службу.

      Они сразу отметили в толпе пришедшую пешком женщину, но по неподходящей причине. Закутанная в тугие шелка фигура с лицом, укрытым широким шарфом, вполне заслуживала второго взгляда, по меньшей мере, грациозной походкой и крутыми бёдрами. Стражники, как и все мужчины, не могли устоять перед собственным воображением, которое мгновенно дополнило картину.

      Она заметила их мимолётное внимание и поняла его правильно, так что не обеспокоилась. Куда хуже было бы, окажись среди стражников хотя бы одна женщина. Она-то наверняка бы задумалась над тем, что путешественница входит в эти ворота, пешком, по дороге, которая тянется на многие лиги среди безводных, безжизненных холмов, а потом ещё десяток лиг вилась вдоль малонаселённого кустарного леса. Тем более странно было видеть, что путница не тащила на плечах никаких припасов, а тонкая кожа её мокасин почти не износилась. Будь стражники женщинами, они бы остановили её и принялись осыпать опасными вопросами, ни на один из