Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ. Леонид Млечин

смотрел вполглаза. Махнул рукой:

      – Заберите! И вызовите шифровальщика.

      Он продиктовал срочное сообщение министру иностранных дел Молотову:

      «Голосование на Генеральной Ассамблее ООН свидетельствует о полном успехе нашей внешней политики. Мы доказали свою способность влиять на ключевые проблемы мировой политики и добиваться нужных нам решений. Отныне все знают, что на Ближнем Востоке ни одна серьезная проблема не может быть решена без участия Советского Союза».

      Вечером в квартире советского представителя за ужином Лидия Дмитриевна осторожно поинтересовалась:

      – У тебя много дел на конец недели? Может быть, соберемся за город наконец? Погуляем… Такая погода хорошая. Тебе надо отдохнуть после всего, что здесь происходило. И немного отвлечься. Пора научиться отдыхать.

      – Это тоже надо уметь, – согласился Андрей Андреевич. И добавил: – Только что пришла шифровка от Молотова. Меня отзывают в Москву.

      Лидия Дмитриевна с тревогой посмотрела на мужа:

      – Мы провели здесь целых девять лет. В Москве столько изменилось за эти годы… В министерстве новые люди. Ты никого из них не знаешь… Что нас там ждет?

Нью-Йорк. Крестины Кристины Оазис

      На родине Аристотель Оазис конечно же устроил бы пышные крестины своей долгожданной дочери. На чужбине организовать праздник, достойный столь важного события, оказалось труднее.

      Аристотель женился на Афине (дома ее называли просто Тиной) Ливанос, дочери корабельного магната Ставроса Ливаноса, сразу после войны. А Тина подарила ему ребенка только через четыре года.

      Кристина появилась на свет в Нью-Йорке. Далековато от родных мест ее родителей, и людей собралось сравнительно немного. Но церковь была пышно украшена. Священника счастливый отец тоже не обошел вниманием, так что крестины дочери Аристотеля Оазиса стали главным событием того дня.

      Крестным стал партнер Оазиса – Ставрос Ниархос. Он держал девочку на руках.

      – Отрекаешься ли ты от сатаны, и от всех дел его, и от всех демонов? – вопрошал священник.

      – Отрекаюсь, – говорил за нее Ниархос.

      Священник прочитал «Символ веры»:

      – Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, видимым же всем и невидимым…

      Закончив молитву, спросил Ниархоса:

      – Каким именем нарекаешь ее?

      – Кристина, – громко произнес Ниархос.

      У Аристотеля Оазиса – невиданное дело – на глазах появились слезы.

      Священник опустил девочку в купель и трижды полил ей голову водой, произнося:

      – Крещается раба Божья Кристина во имя Отца, Сына и Святого Духа.

      Маленькая Кристина перенесла все стоически, даже не заплакала. Ее переодели в белую рубашечку, отстригли ей прядь волос и повесили на шею преподнесенный Ниархосом дорогой золотой крестик.

      Гости по очереди подходили к улыбавшимся родителям и протягивали конверты с деньгами для Кристины, повторяя:

      – Дай