Хижина дяди Тора. Александр Феликсович Каменецкий

чего не скажу, не знаю. Может Катерина и говорила, да разве ж я запомнила.

      – А родители кто? Чем занимаются?

      – А сирота он, нет у него родителей.

      – Как это нет?

      – Да так. Отец его Василий в аварии погиб, а мать даже не знаю где. Васька-то Румянцев нормальным парнем был, мама твоя должна его хорошо помнить. А Даня в интернате живёт, к Катерине только на лето приезжает уже вот несколько лет подряд. Так совсем тут освоился.

      – Ещё хуже, наполовину деревенский, наполовину детдомовский. Это не для меня компания.

      – Так ведь тебя никто не принуждает с ним общаться. Поздоровалась и мимо прошла.

      – Так и буду.

      Арина опять взяла книгу и отправилась во двор. «Общаться не заставляют, но поздороваться-то надо было. В деревне принято со всеми здороваться даже с незнакомыми. Решат, что я невежа. Опять-таки если этот детдомовец так решит, то и не страшно. Мне до него и дела нет».

      Утром Данька успел только добежать до пляжа да по-быстрому окунуться и поспешил домой. Автолавка в Кумовское приезжала к одиннадцати, и к этому времени подтягивались с окрестных деревень покупатели. Хлеба, конечно, хватало на всех, но дожидаться в очереди Данька не любил. Уж лучше приехать пораньше. До Кумовского было чуть больше пяти километров. Если б по шоссе, то на велосипеде Данька и в полчаса бы доехал, если не быстрее, но по сельской дороге, разбитой большими колёсами тракторов, на двухколёсном коне приходилось постоянно лавировать, и дорога занимала почти час в один конец. Если пешком быстро идти всего-то чуть дольше получится, но пешком по дороге туда-сюда слишком скучно. Да и хлеба покупали обычно много на целую неделю, тащить его на плечах не лучшая затея.

      Данька быстро позавтракал, сказал бабушке спасибо и стал собираться в поездку. Взял деньги, сумку и совсем уж собрался в сарай за велосипедом, как с улицы от калитки раздался окрик.

      – Катерина, выйди на минутку.

      Данька выглянул в окно и замер, у калитки стояла Елена Владимировна со своей внучкой – зазнайкой. Бабушка вышла во двор, а Данька остался у окна, ему и отсюда все хорошо видно и слышно. Не хватало ещё спешить по первому зову этих Поляковых.

      – Здравствуй, Лена. Вижу радость у тебя, гостей дождалась. Людмила приехала?

      – Здравствуй, Катя. Нет, Людмила опять не смогла, зато внучка приехала, Арина. Арина, познакомься, это Екатерина Савельевна, – представила Данькину бабушку Полякова.

      – Здравствуйте, очень приятно, – Арина слегка натянуто улыбнулась.

      «Ишь ты! Говорить умеет, и вежливо! – съехидничал Данька. – А вчера, словно немая была. Небось, чего-то от бабушки понадобилось, вот и вежливость прорезалась, и улыбаются. Знаем мы цену вашим фальшивым улыбкам, нас не проведёшь».

      – Я к тебе, Катерина, по делу.

      «А я что, говорил!» – злорадствовал Данька.

      – Проходите, чего ж за воротами стоите.

      – Нет, нет. Ты скажи, Даня твой не собирается в Кумовское?

      – Едва не опоздали, как раз собирался ехать. Даня, – позвала бабушка, полуобернувшись назад.

      «Ага, сейчас! –