Дева и чудовище. Ирена Р. Сытник

а, вторая камеристка.

      – Г-госпожа… – от волнения девушка даже начала заикаться. – Там… Там приехал граф Атонианский… Он желает вас видеть!

      Леди Айскин так резко повернулась, что Руби, от неожиданности, уколола её шпилькой. Леди вскрикнула и шлёпнула служанку по руке.

      – Безрукая корова! – гневно вскричала она.

      – Простите, госпожа… – испуганно пролепетала служанка, отступая.

      – Ты уверена? – обратилась леди Айскин к Лоте. – Это точно Его Светлость?

      – Так мне сказал дворецкий… Это он послал меня к вам.

      – С чего это графа принесло в такую рань? – забеспокоилась леди, вновь поворачиваясь к зеркалу.

      – Не знаю, госпожа, – ответила Лота.

      – Тебя, дуру, и не спрашивают! – огрызнулась леди Айскин. – Где граф сейчас?

      – Дворецкий отвёл его в голубую гостиную.

      – Тогда ступай и скажи Его Светлости, что я приду через несколько минут.

      – Слушаюсь, госпожа, – присела в полупоклоне служанка.

      – Да смотри, веди себя вежливо и почтительно. Правильно поклонись, как тебя учили. И не пялься на него, граф не любит, когда смотрят на его лицо.

      – О, нет, госпожа! Я не буду смотреть на него… Он так безобразен!

      – Отворачиваться тоже нельзя, он может обидеться. Веди себя естественно, как будто ничего не замечаешь.

      – Да, госпожа… – пробормотала Лота и выскользнула за дверь.

      Спускаясь на второй этаж, где находилась голубая гостиная, предназначенная для приёма высокопоставленных гостей, она бормотала под нос:

      – Как же, не заметишь тут ничего, когда его уродство просто бросается в глаза… Да на него страшно смотреть! Настоящее чудовище…

      Войдя в голубую гостиную, девушка увидела высокого человека, одетого в тёмный атласный костюм, отделанный белоснежным мехом и серебряной вышивкой. Он стоял к ней спиной, заложив руки назад, и смотрел в открытое окно, выходившее в сад. Лота втайне обрадовалась, что не видит его лица.

      Склонившись в глубоком поклоне, девушка произнесла:

      – Леди Айскин придёт через несколько минут, Ваша Светлость.

      Граф даже головы не повернул, словно не услышал. Лота выпрямилась, минуту смотрела в прямую широкую спину, по которой струились тёмные с сединой волосы, собранные в пучок и перевитые серебряной лентой, раздумывая, не повторить ли сообщение, но затем отступила и тихонько выскользнула из комнаты.

      Граф медленно повернулся и посмотрел на закрытую дверь. Продолговатое мрачное лицо, обезображенное уродливыми шрамами, было неподвижным и застывшим, словно маска. И только прищуренные тёмные блестящие глаза казались живыми: в их глубине отражались тщательно скрываемые чувства.

      Послышались торопливые шаги, шелест шёлковых юбок, дверь распахнулась и в комнату вошла леди Айскин в сопровождении обеих камеристок. На губах женщины сияла приветливая улыбка, но в глазах притаилась тревога. Все трое склонились в глубоком реверансе, и граф ответил им вежливым поклоном. Движения гостя не отличались изяществом. Они были скованными и несколько неуклюжими. Это и понятно: Его Светлость не был салонным щёголем; большую часть жизни он провёл в седле и на поле боя.

      – Доброе утро, сударыня, – приветствовал граф хозяйку. – Извините, что потревожил в столь ранний час, но я ехал мимо и решил заехать сейчас, так как возвращаться буду другой дорогой… У меня к вам небольшое дельце, которое я хотел бы обсудить наедине.

      – Доброе утро, милорд! – сердечно ответила леди Айскин, продолжая приветливо улыбаться. – Всегда рада видеть вас в моём доме.

      Тревога в глазах женщины сменилась любопытством. Она посмотрела на камеристок и жестом приказала удалиться. Девушки тут же, с нескрываемой радостью и облегчением, исчезли. Леди Айскин указала графу на одно из кресел, стоявших у огромного камина.

      – Прошу вас присесть, милорд. Вина?

      – Нет, спасибо.

      Леди опустилась в кресло напротив и с любопытством уставилась на гостя.

      Граф откинулся на высокую удобную спинку, положил ногу на ногу, сцепил на коленях руки и заговорил хриплым, сорванным в атаках голосом:

      – Вы знаете, сударыня, что я долго отсутствовал дома, скитаясь по чужбине… Воевал в разных армиях, служа всевозможным правителям и королям. Недавно я вернулся домой – меня призвал семейный долг… Жизнь скитальца и наёмника не позволила мне жениться, поэтому сейчас, несмотря на преклонные года, я остался один, без супруги и без детей… Я баснословно богат, знатен и независим. В моём доме есть всё, кроме одного: в нём нет хозяйки. И я решил жениться. – Глаза леди Айскин испуганно распахнулись, а лицо слегка побледнело. – Я знаю, что далеко не молод и, мягко говоря, некрасив… И понимаю, что ни одна благородная девушка не пойдёт за меня по доброй воле. А я не желаю брать в дом женщину, которая будет не только не любить, но и ненавидеть меня. Поэтому решил жениться на простой, но хорошо воспитанной девице, сироте, которая, пусть и не полюбит меня, но будет,