История Гражданской войны в США. 1861–1865. Джеймс Форд Родс

рядовой и офицерский состав Потомакской армии были преданы Макклеллану и рвались в бой. Они были рады идти за ним; ему оставалось отдать приказ.

      Конфедераты были малочисленнее, но более дисциплинированны, чем федералы, так что их осторожный генерал был готов перейти в наступление. Дайте мне, еще 19 000 таких же хороших солдат, как те 41 000, что у меня есть, необходимый «транспорт и снаряжение для войны», говорил Джонстон президенту Дэвису 1 октября, и я «перейду Потомак и буду вести войну на вражеской территории»;[125] произнося эти слова, он знал, что армия Союза по численности его превосходит.

      Когда Макклеллан писал о войне, он вынужден был опровергать намеки на свою бездеятельность как командующего. «Меня заставили поверить, – писал он генералу Скотту из Вашингтона 8 августа, – что противник перед нами держит как минимум 100 000 человек. Если бы я был на месте Борегара,[126] имея такую силу в своем распоряжении, я бы атаковал позиции на той стороне Потомака и одновременно форсировал бы с боями реку выше города».[127] Однако сам Макклеллан, имея как минимум 76 000 против 41 000 войск противника, не совершил в ноябре ничего подобного, пусть бы и не столь масштабного, как то, чего он ожидал от конфедератов в августе. Я «не такой глупец, – сказал он президенту, – чтобы выступить напротив Манассаса и сражаться в месте, выбранном врагом».[128]

      Судя по частным письмам Макклеллана того времени, он, похоже, думал, что во властных структурах стремятся осложнить его задачу. «Мне мешают и сбивают с толку неумехи на каждом углу», – писал он.[129] На самом деле все, «от президента до последнего ординарца, стоящего за его дверью»,[130] помогали ему в соответствии со своими возможностями. Вина не на президенте, кабинете министров, генерале Скотте или сенаторах; это целиком и полностью его вина. Макклеллан ввел себя в заблуждение, полагая, что противник располагает стопятидесятитысячной армией. Это действительно могло бы оправдать его бездействие, но Джону Хэю после одного вечернего разговора с генералом «стало до боли очевидно», что «у него нет плана».[131]

      Отношение президента к своему генералу было безукоризненным. Они печально поговорили о катастрофе при Боллс-Блафф. Вспоминая о гибели полковника Бейкера, Макклеллан сказал: «Очень много хороших парней в погонах уйдут в землю раньше, чем все это закончится. Нет потерь, которые нельзя было бы возместить. Если я получу пулю в лоб, господин президент, вы немедленно поставите на мое место другого». «Я хочу, чтобы вы берегли себя», – услышал он в ответ.[132]

      Вечером 26 октября «якобинский клуб в лице его представителей сенаторов Трамбулла, Чандлера и Уэйда решил подтолкнуть администрацию к боевым действиям. Летнее возбуждение должно возобновиться, – писал Хэй. – Президент защищал осмотрительность Макклеллана». Затем «якобинцев» обсуждали в штаб-квартире генерала. «Президент был против этого нового проявления народного

125

Official Records… Armies. Ser. 1. V. P. 884.

126

Макклеллан полагал, что Борегар командует всей армией конфедератов, в то время как тот командовал лишь ее Первым корпусом.

127

Official Records… Armies. Ser. 1. XI, Pt. III. P. 3.

128

17 октября (Hay J. Letters and Diary. I. P. 45).

129

Ноябрь (McClellan’s Own Story. P. 177).

130

Nicolay J., Hay J. Abraham Lincoln. IV. P. 444.

131

22 октября (Hay J. Letters and Diary. I. P. 46).

132

Ibid.