Красный цветок (сборник). Мадина Маликова

когда-то с твоей мамой. Дома я одна. Муж и дети на работе. А у меня сегодня свободный день, уроков в школе нет. Проходи в зал.

      Муртаза окинул комнату взглядом. Правую стену занимают в ряд поставленные высокие шкафы, так называемая «стенка», на одной из полок которой телевизор «Фунай». Один шкаф занимают книги с позолоченными и посеребренными корешками, на полках другого за стеклом блестят хрустальные бокалы, чашки, фарфоровые статуэтки. У стены напротив – диван, кресла, покрытые золотистой тканью, такой же, как занавеска на окне. Обычное убранство жилища интеллигентной семьи.

      В центре комнаты на круглом столе, покрытом белой скатертью, приготовлено аристократическое угощение: тонко нарезанные и красиво уложенные колбаса и сыр украшены веточками петрушки и укропа, коробка дорогих конфет открыта, чайники и чашки блестят позолотой. И, конечно же, тюльпаны в хрустальной вазе нашли своё место в середине. У Муртазы, давно не видевшего таких изысков, зарябило в глазах.

      Да, стол был праздничным. А вот разговор получился тернистым, царапал душу.

      До Фариды, оказалось, дошёл слух о смерти Загиды. Она выразила соболезнование и стала расспрашивать о нём самом: где учился, кем работает, с кем живёт… Прихлёбывая ароматный чай и покусывая шоколадную конфету, Муртаза коротко ответил на вопросы и поспешил перевести разговор на мать.

      – Учились мы вместе всего два курса, но всегда считали её своей и часто вспоминали, – сказала Фарида, опустив взгляд в чашку. – Она всегда в моём сердце. И кровати наши в общежитии были рядом. И питались вместе. Всё, что присылали из деревни, считали общим. После лекций возвращались такие голодные, что не хватало терпения дождаться, когда сварится картошка. Нарежем лук, заправим растительным маслом, уксусом, солью посыпем и наворачиваем с ломтём ржаного хлеба. И, казалось, нет на свете ничего вкуснее.

      Она улыбнулась.

      – Вам, нынешней молодёжи, наверное, трудно представить. И хлеба ведь ели вдоволь не всегда. Но всё же мы не унывали. Вот перед твоим приездом достала фотографии. И снова поразилась: какие счастливые мы были!

      Она лёгким движением поднялась, достала с полки шкафа толстый альбом и, отодвинув тарелки, положила нас стол. На обложке красовался большой, видимо, нарисованный кем-то акварельной краской красный тюльпан. Внутри к розоватым картонным страницам приклеены фотографии. Фарида придвинула свой стул поближе к гостю.

      – На еду не хватало, а вот фотографироваться деньги всегда находились. Видишь свою маму? Как она красуется перед зеркалом! Тут вот сидит на своей кровати. А это мы снимались в парке после летних каникул.

      Муртаза молча смотрел на родное, всегда улыбчивое лицо. На одном даже хохочущее: полузакрытые глаза, ровные крепкие зубы… Многие из фотографий были ему знакомы, такие же хранились в красном сундучке.

      – А вот мы в деревне. Тогда ведь каждый год в сентябре студентов всех вузов посылали на уборку картошки. Вашему поколению исполнять такую трудовую повинность не пришлось…