Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении. Юлия Андреева

внимательных гостей;

      В волненье перси, плечи блещут,

      Вкруг стана вьются и трепещут

      Прозрачной сетью кружева,

      Горит в алмазах голова;

      И шелк узорной паутиной

      Сквозит на розовых ногах…

      Под маской Нины Воронской прячется замечательная красавица пушкинских времен графиня Елена Михайловна Завадовская (урожд. Влодек; 2 декабря 1807 – 22 марта 1874), дочь генерала от кавалерии Михаила Федоровича Влодека (1780-1849) и фрейлины графини Александры Дмитриевны Толстой (1788-1847).

      В 17 лет Елена вышла за обер-прокурора Сената графа Василия Петровича Завадовского (1798-1855). По поводу их брака

      Вяземский писал: «Один из северных цветков, и прекраснейший, вчера был сорван Завадовским»[32].

      По воспоминаниям М.Ф. Каменской, графиня Завадовская «убивала всех своей царственной, холодной красотой» и «представляла собой роскошную фигуру Юноны». Об ее исключительной красоте не переставали твердить воспоминания и письма той эпохи. Согласно словам Долли Фикельмон, «мадам Завадовская полностью оправдывает репутацию красавицы. Высокая, статная, с великолепными правильными чертами, ослепительным цветом лица… У нее ровный характер, она не столь переменчива, как остальные».

      Завадовской Пушкин посвятил стихотворение «Красавица», а также навсегда запечатлел ее в образе Нине Воронской. Кстати, доказательство того, что Завадовская и Воронская – одно лицо, подробно осуществлено в очерке В. Вересаева «Княгиня Нина Воронская».

      Позже Завадовская сойдется с генералом С.Ф. Апраксиным, роман с которым будет длиться около шести лет. Она разойдется с мужем, поселится за границей. Карамзин встретит ее на балу в Париже в 1837 г. и отметит, что Завадовская мало изменилась и все так же хороша [33].

      В романе присутствует секундант Ленского – известный дуэлянт Зарецкий. Под этим именем выведен наш знакомый Федор Толстой-Американец, подробно о котором мы говорили в связи с пьесой А. Грибоедова «Горе от ума»:

      Зарецкий, некогда буян,

      Картежной шайки атаман,

      Глава повес, трибун трактирный,

      Теперь же добрый и простой

      Отец семейства холостой,

      Надежный друг, помещик мирный

      И даже честный человек:

      Так исправляется наш век!

      В 1820 г., когда поэта сослали в Екатеринослав, а потом на Кавказ, в Крым и в Бессарабию, Федор Толстой распространил по Москве слух, будто Пушкина перед отправлением в ссылку выпороли в охранном отделении.

      Пушкин был настолько оскорблен, что поклялся вызвать обидчика на дуэль сразу же по возвращении из ссылки. Кроме того, поэт ответил Толстому эпиграммой («В жизни мрачной и презренной…») и резкими стихами в послании «Чаадаеву»: «Или философа, который в прежни лета / Развратом изумил четыре части света, / Но, просветив себя, загладил свой позор: / Отвыкнул от вина и стал картежный вор?».

      В конце концов противников примирил С. Соболевский. К слову, Пушкин и Толстой были отменными стрелками и, скорее всего, убили

32

Остафьевский архив князей Вяземских. Т. 3, ч. 1. СПб., 1899. С. 90.

33

Записки графа М.Д. Бутурлина. Т. 2. М., 2006. С. 403.